Мария – Мария Ширинкина
Вацлав – Андрей Ермаков
Гирей – Данила Корсунцев
Зарема – Мария Буланова
Нурали – Максим Изместьев
При участии воспитанников Академии танца Бориса Эйфмана
Ираида Николаевна Утретская (1925–2006) оканчивала Ленинградское хореографическое училище в военном 1944 году по классу Агриппины Яковлевны Вагановой, традиционно считавшемуся сильным в классике. Однако на выпускном спектакле Ираиде Утретской досталось характерное соло – педагог по характерному танцу, Андрей Васильевич Лопухов, отмечал выразительность ученицы на занятиях по этому предмету. В Перми (тогда Молотове), где в годы эвакуации продолжалась творческая жизнь ленинградской балетной школы, Леонид Якобсон ставил специально для выпускников Испанское каприччио Римского-Корсакова и Утретской доверил в нем страстную Цыганскую песню. Обладая удивительной интуицией, чуткой к актерскому дарованию, хореограф словно дал юной артистке путевку в жизнь. Поступив в труппу Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова (сегодня Мариинский), Ираида Утретская перетанцевала огромный характерный репертуар – блистала темпераментом в национальных танцах едва ли не во всех спектаклях. С балетами классического наследия она познакомилась сначала как характерная танцовщица – исполняла венгерский, испанский, мазурку в «Лебедином озере», мазурку, венгерский в «Раймонде», цыганский, восточный, фанданго в «Дон Кихоте», – а потом перешла на игровые роли и была эффектной Королевой в «Спящей красавице», царственной Владетельной принцессой в «Лебедином». На нее ставили партии в своих спектаклях Ростислав Захаров, Константин Сергеев, Борис Фенстер, Вахтанг Чабукиани. За двадцать восемь лет сценической карьеры ей довелось не раз снова встретиться и с Леонидом Якобсоном: Утретская участвовала в премьерах его «Тройки», «Кумушек», «Клопа», «Двенадцати». Завершив карьеру артистки, Ираида Николаевна стала педагогом-репетитором в родном театре и еще почти двадцать пять лет своим мастерством и красноречием жеста вдохновляла молодых танцовщиков. Ольга Макарова
Премьера – 28 сентября 1934 года, Государственный академический театр оперы и балета (Мариинский)
Продолжительность спектакля 2 часа 45 минут
Спектакль идет с двумя антрактами
Звездный час драмбалета ознаменовало появление в 1934 году в Ленинградском театре, еще не носившем тогда имени С.М. Кирова, спектакля «Бахчисарайский фонтан». В нем стремление приобщить хореографию к темам высокой литературы и ратование нового советского искусства за реалистичность выкристаллизовали новое направление развития балета.
«Бахчисарайский фонтан» рождался в атмосфере творческих дискуссий прогрессивной культурной элиты Ленинграда: профессора консерватории, авторитетного композитора и музыковеда Бориса Асафьева, определявшего в те годы художественную политику театра режиссера Сергея Радлова, дирижера Евгения Мравинского, художника Валентины Ходасевич, либреттиста Николая Волкова, критика Ивана Соллертинского. В эпицентре художественно-театральной жизни оказался и 27-летний хореограф Ростислав Захаров. Его, дебютанта в большой балетной форме, выпускника режиссерского факультета Ленинградского института сценических искусств, зарекомендовавшего себя постановками танцев в операх и пластики в спектаклях радловского Молодого театра, пригласили стать автором хореографии нового балета.
Вдохновленный недавно опубликованными «Письмами о танце» Новерра со вступительной статьей Соллертинского о действенности танца, молодой балетмейстер в новом спектакле стал переносить на балетную сцену хорошо усвоенные уроки режиссуры драмы. Танец подчас оставался на периферии внимания хореографа, балет рождался не из танца, а из действия, умело разыгранных мизансцен. В резонанс с предпочтениями постановщика вошел и актерский потенциал первых исполнителей. Выразительность назначенных на главные партии Галины Улановой и Константина Сергеева стала значительным вкладом в успех постановки. Раз и навсегда выбранный в «Бахчисарайском фонтане» творческий путь, постановка балетов-пьес, привел Захарова к признанию. Литературоцентризм стал «главной песней» Захарова и мейнстримом советского балета последующих двадцати лет. В поэтическую стихию балетного искусства, оперирующего исключительно категорией настоящего эмоционального (реального или нереального), вмещались бытовые подробности прозы. Недосказанность пушкинской поэзии требовала логических объяснений, и в «Бахчисарайском фонтане» появился новый персонаж – Вацлав, возлюбленный Марии, был включен в сюжет, чтобы подчеркнуть грань между миром, в котором была счастлива польская княжна Мария, и миром ее татарской неволи. Захаров приучил артистов к актерской работе над ролью, к неведомому им до того застольному периоду с режиссерским разбором характеров, конфликтов. И не случайно об исполнителях эпохи драмбалета нередко говорят: «Балерина – актриса, танцовщик – актер». Воплотить на сцене характеры пушкинских героев и тем самым заложить традиции актерской выразительности в советском балете стало миссией поколения 1930-1940-х. А зрителя Захаров и его единомышленники по воцарившемуся на советской сцене течению так называемого драмбалета приучили к вопросу «О чем танцуют?» Желая быть понятым, хореограф заставил зрителя думать и, порой, тем самым забыть о красноречии ненагруженного словесным подстрочником танца. Ольга Макарова
Маркировка спектаклей по возрастным категориям имеет рекомендательный характер.
Маркировка применена на основании Федерального закона от 29.12.2010 N436-ФЗ (ред. от 01.05.2019) "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" (с изм. и доп., вступ. в силу с 29.10.2019)