Имя Всеволода Петровича Задерацкого невозможно найти ни в справочниках, ни в энциклопедиях, ни в учебниках по истории художественного творчества ХХ века. Зато в тюремных архивах от Рязани до Магадана оно упоминается часто.
Задерацкий родился в 1891 году и умер 1 февраля 1953 года. Зрелый период его жизни полностью совпал с военно-революционным изломом и эпохой сталинизма. Он был блестяще образованным человеком, окончил юридический факультет Московского университета и Московскую консерваторию как пианист, композитор и дирижер. В консерватории учился у Сергея Танеева и Михаила Ипполитова-Иванова.
В 1915–1916 годах был одним из музыкальных воспитателей наследника царского престола цесаревича Алексея, в 1916–1918 годах – офицером царской армии, участником военных действий Первой мировой войны, а в 1918–1920 годах – офицером Белой добровольческой армии генерала Деникина.
В 1920 году Задерацкий был взят в плен, но Дзержинский лично распорядился сохранить ему жизнь и, как тогда говорили, – «определить место жительства». Это означало лишение самых различных прав (избирательных, права проживания в столичных городах, права на издание сочинений, на их исполнение, права на афишу и вообще на любую фиксацию имени в связи с публичной деятельностью).
Жизнь Задерацкого в 1920–1930 годы – чересполосица свободной (но без паспорта) и тюремной жизни. В Рязани его арестовывают в 1921-м, 1922-м и 1926 годах. Последний арест сопровождался уничтожением всего созданного, и сегодня мы располагаем рукописями композитора начиная c 1928 года. Ярославль, Краснодар, Житомир – здесь развертывается его жизнь, завершившаяся во Львове.
Ко времени прихода большого террора Задерацкий был автором шести фортепианных сонат (дошедших до нас и изданных на Украине), цикла из 24 прелюдий (1934), трех программных фортепианных циклов, двух опер, симфонических и ансамблевых партитур.
Арест 1937 года в Ярославле стал последним в череде тюремных испытаний композитора.
Сегодня невозможно ни представить, ни воспроизвести его жизнь в лагере. Достоверно известно, что в лагере он утвердился как «рассказчик». История Российской империи, античного мира, арабского халифата, завоевания Америки и, конечно, вопросы юриспруденции и сравнение кодексов (в этом он был настоящим специалистом) – вот круг тем, которые он привлекал на помощь себе в течение двух лет. Достоверно известно также, что его слушателями были не только собратья по несчастью, но и охранники.
Благодаря своему таланту Задерацкий попал под некую защиту, и у него, по всей видимости, появлялось время для творчества. Как рассказывал сам композитор, ему позволялось не идти вместе со всеми на работу, его «прикрывали» болезнями и другими причинами.
Убедив надсмотрщиков, что будет писать только нотные знаки и никаких слов, Задерацкий сумел получить бумагу и карандаш. Всего этого простому заключенному не полагалось. Нечего и говорить, что никакого инструмента не было в радиусе сотен километров. Бумага же, которой он разжился, представляла собой стопку телеграфных бланков, узкий блокнот (9,5 см на 19,5 см), тетрадные листы в клеточку размером 14 см на 20,5 см и такие же блокнотные листы, не разлинованные.
24 прелюдии и фуги для фортепиано Задерацкий создавал в лагере в 1937–1939 годах. Это первый успешный опыт воссоздания барочного жанра в европейской практике ХХ столетия. Хиндемит завершит свой Ludus tonalis, охватывающий 12 тональностей лишь в 1942 году, а знаменитый opus 87 Шостаковича будет создан лишь в 1953 году.
Сама идея создания прелюдий и фуг во всех тональностях квинтового круга возникла у композитора неслучайно. В юные годы, в период обучения в Московской консерватории, он занимался гармонией и контрапунктом у Танеева, который и привил будущему композитору любовь к творчеству Баха и полифонии.
Танеев, уделявший огромное внимание фуге в ходе обучения, утверждал, что обращение к этой форме, основанной на «теоретическом стереотипе», требует индивидуально-личного отношения. Ощущение жизненности танеевских заветов, осознание органической связи русской музыкальной традиции с полифоническим мышлением, блестящая «пианистическая вооруженность» естественно привели Задерацкого к идее создания фортепианного полифонического цикла.
В чрезвычайно сложных условиях Всеволоду Задерацкому удалось сделать невероятное – создать произведения, обладающие высочайшими художественными достоинствами.
Вот что пишет Наталья Симакова в исследовании «Контрапункт строгого письма и фуга»: «Цикл прелюдий и фуг В.П. Задерацкого просто ошеломляет своим ярко выраженным концертным началом, экспрессией, драматизмом! Вслушиваясь в яркие интонации и ритмы, в эмоциональную и острохарактерную образность пьес этого композитора, не перестаешь поражаться и одновременно сожалеть о том, что мы так и не научились ценить свое национальное художественное достояние, не научились гордиться успехами своих соотечественников, о достижениях которых мы нередко – как и в данном случае – узнаем спустя не один десяток лет, а главное – только после смерти автора…».
Всеволод Задерацкий – младший
