Санкт-Петербург, Мариинский-2

Мертвые души


опера Родиона Щедрина

Спектакль сопровождается синхронными титрами на русском и английском языках
 

Исполнители

Дирижер –

Павел Петренко

Чичиков Павел Иванович – Сергей Романов
Ноздрев – Сергей Семишкур
Коробочка – Елена Витман
Собакевич – Сергей Алексашкин
Плюшкин – Светлана Волкова
Манилов – Александр Тимченко
Лизанька Манилова – Карина Чепурнова
Селифан – Андрей Попов

Мировая премьера: 7 июня 1977 года, Большой театр, Москва
Премьера в Театре оперы и балета им. С. М. Кирова (Мариинском): 23 декабря 1978 года
Премьера постановки: 18 марта 2011 года


Продолжительность спектакля 3 часа 10 минут
Спектакль идет с двумя антрактами

Возрастная категория 12+

Авторы и постановщики

Музыка Родиона Щедрина
Оперные сцены по поэме Николая Гоголя
Либретто композитора

Музыкальный руководитель – Валерий Гергиев
Режиссер – Василий Бархатов
Художник-постановщик – Зиновий Марголин
Художник по костюмам – Мария Данилова
Художник по свету – Дамир Исмагилов
Адаптация света на сцене Мариинского-2 – Егор Карташов
Ответственный концертмейстер – Марина Мишук
Главный хормейстер – Константин Рылов

Краткое содержание

Действие первое
Сцена первая. Вступление.
Звучит песня «Не белы снеги», исполняемая в русской народной манере.
Сцена вторая. «Обед у прокурора».
Чиновники города N дают обед в честь Павла Ивановича Чичикова, на котором присутствуют Манилов, Собакевич, Ноздрев, Мижуев, губернатор, прокурор, председатель палаты, полицмейстер, почтмейстер. «Виват, Павел Иванович», – хором провозглашают именитые жители города и поочередно угощают Чичикова, говоря о своей любви к нему. Чичиков, в свою очередь, расточает комплименты «отцам города».
Сцена третья. «Дорога».
По дороге движется бричка. На козлах сидит Селифан, в коляске – Чичиков. Селифан запевает песню «Эй вы, любезные мои!» Двух встретившихся мужиков он спрашивает: «Далеко ль до Заманиловки?» Те отвечают, что до Маниловки одна верста, а никакой Заманиловки и вовсе нет. Бричка продолжает путь.
Сцена четвертая. «Манилов».
Гостеприимный Манилов и его супруга приветствуют Чичикова. «Майский день... Именины сердца...», – умиляется Манилов и в ариозо воспевает хвалу гостю. Отведя Манилова в сторону, Чичиков предлагает продать ему мертвые души. Манилов растерян, выражает сомнение: «Не будет ли эта негоция несоответствующею видам России?» Но Чичиков без труда убеждает его в обратном. Супруги Маниловы и гость вслух мечтают о радостях бытия. Тут Манилов замечает, что Чичиков уже исчез. Он замолкает и задумывается: «Мертвые души?..»
Сцена пятая. «Шибень».
И вновь дорога. Селифан жалуется на кромешную темень, Чичиков предлагает поглядеть, не видно ли где деревни. «Пронеси ты, Боже, тучу грозовую», – поет хор.
Сцена шестая. «Коробочка».
Комната в доме помещицы Коробочки. Коробочка жалуется на «неурожаи да убытки», рассказывает Чичикову, какие славные работники умерли у нее за последнее время. Чичиков вдруг предлагает: «Уступите-ка их мне». Коробочка поначалу не может взять в толк, о чем речь: сделка заманчивая, но необычная. Диалог принимает все более напряженный характер. Оба говорят все быстрее, и в конце слов уже не разобрать. Следует пантомимическая сцена. В кульминационный момент Коробочка сдается: «Чего же ты рассердился?.. Изволь, отдам я за пятнадцать ассигнаций». Чичиков исчезает, Коробочка остается одна в раздумье: «Почем сегодня ходят мертвые души?..»
Сцена седьмая. «Песни».
Звучат песни: «Ты не плачь, не плачь, красна девица», «Не белы снеги», «Ты, полынь, полынечка-трава».
Сцена восьмая. «Ноздрев».
Ноздрев только что с ярмарки – «продулся в пух». Он усаживает Чичикова играть в шашки. Во время игры идет торговля мертвыми душами. Ноздрев пытается всучить своему партнеру также щенка, шарманку... Тут Чичиков уличает Ноздрева в нечестной игре. Вспыхивает ссора, постепенно переходящая в невообразимый скандал. Вдруг появляется капитан-исправник: «Господин Ноздрев, вы арестованы... Вы обвиняетесь в нанесении личной обиды помещику Максимову розгами в пьяном виде...»

Действие второе
Сцена девятая. «Собакевич».
Чичиков в кабинете Собакевича. Собакевич последними словами поносит всех чиновников города. Чичиков пытается завязать светский разговор, упоминает и «несуществующие» души. «Вам нужно мертвых душ?» – спрашивает в лоб Собакевич и называет немыслимую цену – по сто рублей за штуку. Начинается долгая торговля. Эпизодически вразговор вмешиваются со своими репликами висящие на стенах портреты греческих полководцев, подтверждающие справедливость аргументов Собакевича. В конце концов стороны приходят к соглашению.
Сцена десятая. «Кучер Селифан».
Снова бесконечная дорога, и бричка Чичикова продолжает свой путь. Селифан поет грустную песню. «Далеко ль до Плюшкина?» – спрашивает он встречных мужиков, но не получает ответа.
Сцена одиннадцатая. «Плюшкин».
Плюшкин жалуется на жизнь и сообщает Чичикову, что проклятая горячка выморила у него «здоровенный куш мужиков». Чичиков выступает благотворителем, предлагая совершить купчую на все 120 мертвых душ.
Сцена двенадцатая. «Плач солдатки».
Крестьянка горько жалуется на судьбу, отнявшую у нее сына, взятого в солдаты.
Сцена тринадцатая. «Бал у губернатора».
Гости оживленно обсуждают достоинства Чичикова, его богатство. Среди танцующих выделяется губернаторская дочка. Появляется Чичиков. Все приветствуют его, поздравляют с приобретением крестьян, не подозревая, что это афера, с помощью которой он хочет получить закладные под несуществующую крепостную собственность. Губернаторша представляет «мильонщику» свою дочь. Внезапно ввалившийся Ноздрев разоблачает сделки Чичикова: «Не отойду от тебя, пока не узнаю, зачем ты покупал мертвые души». Все В недоумении. Но тут появляется Коробочка, которая приехала в город, чтобы узнать, «почем сегодня ходят мертвые души». Это усиливает растерянность собравшихся...

Действие третье
Сцена четырнадцатая. «Запев».
Снова звучит песня «Не белы снеги».
Сцена пятнадцатая. «Чичиков».
Герой оперы один в гостиничном номере. Вся его хитроумная затея потерпела крах.
Сцена шестнадцатая. «Две дамы».
Анна Григорьевна, «дама, приятная во всех отношениях», и Софья Ивановна, «дама просто приятная», встретились, чтобы обсудить последние сплетни. Анна Григорьевна утверждает, что Чичиков с помощью Ноздрева хотел увезти губернаторскую дочку.
Сцена семнадцатая. «Толки в городе».
Действие развивается у полицмейстера, в гостиных, на улицах. Персонажи оперы обсуждают случай с Чичиковым. Возникают все новые предположения. Почтмейстер утверждает, что «Чичиков – не кто другой, как капитан Копейкин...» «А не есть ли Чичиков переодетый Наполеон?» – вопрошает прокурор. Ноздрев сообщает, что Чичиков – шпион, фискал и «делатель государственных ассигнаций». Затем Ноздрев охотно подтверждает, что взялся помочь Чичикову увезти губернаторскую дочку. Волнение нарастает. Неожиданно выясняется, что умер, не выдержав потрясения, прокурор. Толпа подавлена.
Сцена восемнадцатая. «Отпевание прокурора».
Траурная процессия, возглавляемая священником, движется к кладбищу. Чичиков в гостиничном номере продолжает свой прерванный монолог.
Сцена девятнадцатая. Финал.
Ноздрев рассказывает Чичикову, что его считают разбойником и шпионом, «вознамерившимся увезти губернаторскую дочку». Чичиков перепуган – надо бежать. Он кличет Селифана и велит закладывать бричку. И вновь бесконечная дорога, по которой уезжает в неизвестность чичиковская бричка. Поет свою песню Селифан. А у обочины стоят мужик с козой и бородатый мужик. Они перекликаются: «Вишь ты, вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет? – Доедет. – А в Казань-то, я думаю, не доедет?.. – В Казань не доедет». А песня продолжает звучать...


«Замысел автора был направлен на вокальное переосмысление гоголевской прозы», – написал Родион Щедрин в пояснительной записке к опере «Мертвые души». С необыкновенной чуткостью композитор откликнулся на всё, что звучит в великой поэме Гоголя, и раскрыл это в емких музыкальных образах, в первую очередь именно вокальных. Кучер Селифан у Гоголя наделен «тонким певучим голосом» – в опере это высокий тенор, причем поющий в народной манере. Приторное теноровое бельканто – это Манилов, чей голос Гоголь назвал «трогательно-нежным» (Лизанька Манилова, женский дубликат мужа, вторит ему лирико-колоратурным сопрано). Читая описание игрока и гуляки Ноздрёва как «мужчины высокого роста, лицом худощавого», притом еще и белокурого, Щедрин решил сделать тенором и его – учитывая буйный характер героя, драматическим. Зять Ноздрёва Мижуев изъясняется у Гоголя голосом «ленивым и вялым» – в опере эта партия поручена низкому басу, по природе своей не слишком подвижному; когда герой проваливается в пьяный сон, на нижнюю границу диапазона опускается и его голос. Басом поет и Собакевич: только могучий богатырский голос широкого диапазона подходит человеку, носящему сапоги «такого исполинского размера, которому вряд ли где можно найти отвечающую ногу». Дубинноголовая вдовушка Коробочка – меццо, как и Плюшкин, которого поет певица-травести. Когда Плюшкин впервые подает голос, слушатель вздрагивает: «Ой, женщина» – в точности повторив перехваченную Гоголем мысль Чичикова при встрече с опустившимся скрягой: «Ой, баба» (мгновением позже – «Ой, нет»). При этом партия старика-скопидома нарочито антивокальна, ведь писатель назвал его голос «сиплым».

Набоков назвал «Мертвые души» грандиозным сновидением, сквозь которое прорисовывается мысль о России – «лирическая нота» гоголевской поэмы. Так построена и опера Щедрина. Ее лирические ноты сосредоточены в «дорожных» сценах, которые рефреном перемежаются с эпизодами-карикатурами. Мертвому композитор противопоставил живое; живыми сделал лица из народа – горюющую солдатку, бородатого мужика на обочине. В этих сценах поют не по-оперному, а по-крестьянски; автору помогал слуховой опыт его детства, проведенного на берегу Оки, где будущий композитор слышал и пастухов, и плакальщиц, и пьяные песни. Гоголь назвал народную песню по имени – «Не белы снеги»; Щедрин сочинил на эти слова напев, звучащий как архаичный русский фольклор, притом что музыкально-теоретический анализ выявит здесь родство с композиторскими техниками ХХ века. Многократно возвращаясь на протяжении оперы, народное пение ее и завершает. «Не плачь, не плачь, не печалься», – выпевают женские голоса, а плакать слушателю все-таки хочется, повторяя вслед за Пушкиным: «Боже мой, как грустна наша Россия!»

Будучи, казалось бы, проходящими интермедиями-связками, «дорожные» сцены несут в опере основную драматургическую и смысловую нагрузку. От них в первую очередь и оттолкнулся художник спектакля Зиновий Марголин, придумавший для постановки «Мертвых душ» в 2011 году ключевой визуальный символ – два громадных, неповоротливых колеса. Режиссер спектакля Василий Бархатов разыгрывает историю неудачной аферы Чичикова, не привязывая ее к конкретной эпохе: зритель узнает реалии и крепостнической, и советской, и постсоветской России. В 2012 году динамичный, яркий, остроумный и горький спектакль Бархатова – Марголина стал соискателем «Золотой маски» сразу в семи номинациях, а в категории «Лучшая работа художника в музыкальном театре» завоевал главную театральную премию страны. Христина Батюшина


Узнать больше об этой постановке, посмотреть фотографии с репетиций и спектаклей можно на виртуальной выставке «Щедрин в Мариинском»


Любое использование либо копирование материалов сайта, элементов дизайна и оформления запрещено без разрешения правообладателя.
user_nameВыход

Маркировка спектаклей по возрастным категориям имеет рекомендательный характер.

Маркировка применена на основании Федерального закона от 29.12.2010 N436-ФЗ (ред. от 01.05.2019) "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" (с изм. и доп., вступ. в силу с 29.10.2019)