После премьеры симфонической поэмы «Дон Жуан» 25-летний веймарский капельмейстер Рихард Штраус проснулся ведущим композитором Германии, достойным наследником Вагнера и Листа. Правда, покровительствовавшая ему Козима Вагнер (вдова одного гения и дочь другого), не одобрила легкомыслия темы и ее воплощения. Но это ничего не меняет: Штраус сумел продолжить традицию симфонических поэм Листа и мастерски совладать с огромным романтическим оркестром Вагнера. Кроме того, в его музыке слышны легкие отзвуки картины в гроте Венеры из «Тангейзера».
Считается, что источником сюжета для Рихарда Штрауса стали стихи меланхолика и певца «мировой скорби» Николауса Ленау. В 1844 году Ленау начал писать своего «Дон Жуана», будучи безнадежно и безответно влюблен в жену друга. В том же году он был помещен в лечебницу для душевнобольных, где и окончил свои дни, а от его последнего произведения сохранился лишь отрывок.
«Последний романтик» Рихард Штраус всегда относился к романтическим излишествам с некоторой долей иронии. Может быть, упоминание Ленау – лишь шутка. Ведь в озорной поэме молодого композитора жизненная энергия бьет через край. Его музыка блестяща, легка, и чувство меры еще не изменяет Штраусу, как это иногда случалось позднее.
Анна Булычёва
За разговором со своим другом, французским писателем Роменом Ролланом, Штраус однажды заметил, что не видит причины, почему ему не написать сочинение о себе, и что себя он считает не менее интересной личностью, чем Наполеон или Александр Македонский. Это намерение композитор воплотил в своей последней и самой грандиозной симфонической поэме «Жизнь героя», посвященной 27-летнему Виллему Менгельбергу и оркестру Консертгебау. Премьера сочинения под управлением автора состоялась 3 марта 1899 года во Франкфурте. Часть зрителей в знак протеста покинула зал, но большинство восторженно выражали свое одобрение. По сюжету поэмы герой находит возлюбленную, борется с критиками-недоброжелателями, и, наконец, уходит на покой и покидает этот мир. Этому сюжету соответствуют шесть разделов поэмы: «Герой», «Враги героя», «Спутница героя», «Поле боя героя», «Мирные труды героя», «Избавление от земных тягот».
Основная тональность ми-бемоль мажор ясно указывает на связь с «Героической» Бетховена. В двух последних разделах поэмы Штраус цитирует собственные сочинения, а врагов-критиков изображает почти натуралистической передачей гоготания стаи гусей. Лейттембром критиков становятся деревянные духовые инструменты, возлюбленную героя олицетворяет тембр скрипки.
«Четыре последние песни» написаны Штраусом в Швейцарии, куда композитор и его жена Паулина переехали после окончания войны. Сын Штрауса Франц вспоминал: «В 1948 году мы были в гостях в Монтрё. Я видел, как он мучился, и убеждал его: папа, бросай-ка ты свою корреспонденцию и навязчивые мысли, напиши-ка лучше пару красивых песен. Он не ответил. Через несколько месяцев, во время следующего нашего приезда он вошел к нам в комнату, положил на стол партитуры и сказал Алисе: вот песни, которые заказал твой муж». Штраус выполнил поручение очень точно: он написал именно красивые песни. Они – как последний подарок, сделанный престарелым мастером со всей щедростью: здесь и бесконечные, головокружительно прекрасные мелодии, и богатейшие, изысканные позднеромантические гармонии, и роскошный оркестр.
«Четыре последние песни» не являются последними сочинениями Штрауса в буквальном смысле. Название было дано издателем и другом композитора, Эрнстом Ротом. Музыкальное завещание Штрауса впервые прозвучало через восемь месяцев после смерти автора и через девять дней после смерти Паулины Штраус, 22 мая 1950 года. Как того и хотел композитор, песни исполнила великая певица, вагнеровское сопрано Кирстен Флагстад. Легендарный концерт состоялся в лондонском Королевском Альберт-холле, оркестром «Филармония» дирижировал Вильгельм Фуртвенглер. Слушатели не аплодировали – этот был концерт in memoriam.
Несмотря на то, что Штраус изначально не предполагал написать именно вокальный цикл, песни сложились в цельную композицию, объединенную темой прощания и ухода из жизни. Все песни написаны для самого любимого Штраусом голоса – сопрано (ведь и Паулина была оперным сопрано). Ставшая канонической последовательность сложилась не сразу, но ее логика убедительна. Первые три песни – на стихи Германа Гессе. «Весна» поначалу настраивает слушателя на штраусовский вариант «Времен года», но уже следующая песня – «Сентябрь» – повествует об увядании природы. Лета как будто и не было… Но осень у Штрауса тоже прекрасна! Другой традиционный образ – старость как вечерняя пора, смерть как отдых и сон – предстает в третьей песне «Отход ко сну».
Песня «На закате» заняла место финала, хотя сочинена была раньше остальных. Это – кульминация цикла. Автор ослепительных оркестровых «восходов солнца» («Альпийская симфония», «Так говорил Заратустра») теперь создает картину заката. Величественный вечерний пейзаж созерцают (и переживают как внутреннее состояние, как закат своей жизни) путники, уставшие от долгой дороги. Метафора эта традиционна, достаточно вспомнить хотя бы «Горные вершины». У Эйхендорфа путников двое, и аналогия с супружеской парой Штраусов напрашивается сама собой (этот брак длился более пятидесяти лет). Однако исследователи давно приметили, что из поэтического оригинала Штраус убрал слово «оба» и оставил только «мы» («с дороги устали мы [оба]»), а это немного смещает акцент: мы – это мы все, каждый из нас. (Впрочем, намек на то, что речь идет именно о паре, можно найти в другом месте: поэт пишет о двух жаворонках, и у Штрауса две флейты щебечут в терцию.)
Ist dies etwa der Tod? («Это и есть смерть?») – таким вопрошанием заканчиваются «Четыре последние песни», и в этот момент Штраус цитирует сам себя: звучит «тема просветления» из симфонической поэмы «Смерть и просветление», написанной за шестьдесят лет до «Последних песен». Сначала восходящий мотив звучит у валторны, затем его повторяют альты. Смерть – не ночь, а просветление, и вот на рассвете мы снова слышим знакомое беспечное пение жаворонков, вестников утра. То ли это две души возносятся в райские обители, то ли это «младая жизнь» играет у «гробового входа», то ли это прощальный привет на пороге небытия – решает слушатель.
Христина Стрекаловская