История создания Третьей симфонии Сергея Прокофьева связана с оперой «Огненный ангел» по одноименному роману Валерия Брюсова. Завершенная в 1927, опера по разным причинам так и не увидела сцены, и Прокофьев использовал ее музыкальный материал для создания симфонии. Подобные случаи в творчестве Прокофьева уже были, однако прежде он составлял сюиты на основе театральной музыки, не внося в нее существенных изменений. Здесь же темы оперы получают развитие в подлинно симфоническом ключе. Мрачная мистика, господствующая в опере, накладывает свой отпечаток и на симфонию. Открывающая ее неистовая, призывная тема проходит позднее в кульминациях III и IV частей. Главная и побочная темы I части связаны с образами одержимой духами Ренаты и рыцаря Рупрехта. Хорал у струнных в начале II части отсылает к последнему действию оперы, в котором Рената ищет покоя, удаляясь в монастырь. Зловещие мотивы среднего раздела предвосхищают инфернальную атмосферу последних двух частей. В скерцо ее создают тембровые эффекты струнной группы, разделенной на 13 голосов. Грандиозный финал сочетает вихреобразное движение звуковых массивов с ритмами траурного шествия и мистическим «звучанием тишины» в центральном разделе.
Владимир Хавров
Второй концерт для скрипки с оркестром написан Сергеем Прокофьевым для французского скрипача Робера Соэтана, который прожил ровно 100 лет и 88 из них концертировал. Прокофьев вспоминал в «Автобиографии»: «Писался концерт в самых разных странах, отражая тем мою кочевую концертную жизнь: главная партия первой части написана в Париже, первая тема второй части – в Воронеже, инструментовка закончена в Баку, первое исполнение состоялось в декабре 1935 года в Мадриде». Композитор и скрипач вместе объездили с гастролями немало стран, включая Португалию, Марокко, Алжир и Тунис.
Кочевая жизнь не сказалась на цельности музыкальной композиции. Концерт написан в новом тогда для Прокофьева неоклассическом стиле, с явно выраженным стремлением к простоте и ясности. Оркестровка прозрачна, даже аскетична: первая часть открывается мелодией скрипки, лишенной всякого аккомпанемента. Романтическая вторая часть напоминает волшебные балетные Adagio Прокофьева. Виртуозный финал отличается энергией и юмором: в коде соло скрипки сопровождают… контрабасы и большой барабан. В конце этой части Прокофьев ввел кастаньеты – вероятно, подумав о приближавшейся мадридской премьере.
Анна Булычева
Кантата к 20-летию Октября стала для Сергея Прокофьева первым опытом сочинения «на заказ» после возвращения в СССР из-за границы. Замысел кантаты, по-видимому, появился у композитора еще несколькими годами ранее и несколько раз менялся в процессе работы. Первоначальной идеей Прокофьева была кантата о Ленине с использованием текстов вождя. В окончательный вариант вошли также фрагменты из произведений Маркса и выступлений Сталина.
Задачу, поставленную Всесоюзным радио, – написать кантату к юбилею революции, – Прокофьев решил изобретательно и остроумно, не изменяя своему композиторскому стилю и создав, по оценке Левона Акопяна, «самое выдающееся из музыкальных произведений <...> во славу коммунистической идеологии». Однако судьба этой музыки сложилась трудно: она не была исполнена ни к юбилейной дате, ни вообще при жизни композитора. Кантата оказалась чересчур сложной для восприятия и не вписывающейся в сложившиеся каноны соцреалистического стиля в искусстве, к тому же сама идея писать музыку на тексты классиков марксизма-ленинизма в конце 1930-х выглядела неуместной. Первое исполнение кантаты состоялось только в 1966 году (причем три последние части, связанные с текстами Сталина, были купированы), и лишь в 1984 году она впервые прозвучала полностью.
В кантате задействован огромный исполнительский состав (чтец, два хора, симфонический оркестр с расширенной группой духовых и ударных, духовой оркестр и оркестр аккордеонов). Масштабную десятичастную композицию открывает оркестровое вступление, которому предписан эпиграф из «Коммунистического манифеста»: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». Последующие хоровые фрагменты («Философы» и «Мы идем тесной кучкой»), чередующиеся с инструментальными, подводят к кульминации цикла – шестой и седьмой частям («Революция» и «Победа»), самым продолжительным и задействующим всех исполнителей. Три заключительных части были включены в кантату на завершающем этапе работы: это «Клятва» на текст речи Сталина у гроба Ленина, инструментальная «Симфония», символизирующая оживленное социалистическое строительство (любопытная черта оркестровки в этой части – включение ансамбля аккордеонов) и финал-апофеоз «Конституция» – фрагменты речи Сталина по случаю принятия советской конституции 1936 года.
Владимир Хавров
Концерт для фортепиано с оркестром № 2 был одним из любимых сочинений Сергея Прокофьева. Композитор впервые сыграл его в конце летнего сезона 1913 года в Павловске (дирижировал Александр Асланов). Премьера ознаменовалась «роскошным» скандалом: Прокофьева заклеймили как кубиста и футуриста. И он немед-ленно сделал «кубофутуристский» и чудовищно трудный для пианиста концерт своей визитной карточкой: играл его в Лондоне Дягилеву при первом знакомстве, в 1915 году выбрал для официального дебюта за границей, в Риме. Когда Прокофьев эмигрировал, партитура осталась на родине (и до сих пор не найдена). В 1923 году композитор восстановил ее и вскоре издал концерт.
Сейчас трудно понять, что могло отпугнуть слушателей в завораживающей первой части. Неужели огромная, медленно восходящая к кульминации каденция солиста, которая так сложна, что записана на трех строчках (как бы для трех рук)? Вторая часть, скерцо – одна из лучших пьес в жанре «вечного движения». В партии фортепиано нет ни одной паузы! Начало третьей части, интермеццо, заслуживает название футуристского, однако солист вступает с изящной фантастической темой. А бурное, необузданное начало финала мудро уравновешено спокойным средним разделом в характере колыбельной.
Анна Булычева