Клод Дебюсси. «Пеллеас и Мелизанда»
Гектор Берлиоз. «Фантастическая симфония»

Из примерно пятнадцати оперных проектов, которые Клод Дебюсси всерьез обдумывал, завершил он лишь один – оперу «Пеллеас и Мелизанда». Сюжет оперы композитор обдумывал не менее десяти лет, начиная с того майского дня 1893 года, когда он впервые увидел на сцене Буфф-Паризьен пьесу Мориса Метерлинка.
История любви и ревности рассказана в «Пеллеасе» совершенно не в духе времени. События буквально висят в воздухе – пьеса Мориса Метерлинка свободна от исторических и этнографических реалий, а значит, не требует от композитора ни «исторической достоверности», обязательной в период расцвета эклектики, ни внимания к социальным проблемам в духе французского натурализма. Драматург представил лишь легкую сеть символов, опутывающую героев из ниоткуда. Оставалось только поймать неуловимое. «Я долгие дни преследовал «нечто», из которого она [Мелизанда] создана, – писал Дебюсси Эрнесту Шоссону. – Теперь меня мучает Аркель; он уже из загробного мира, в нем есть пророческая, отрешенная от всего земного нежность тех, кто скоро исчезнет. И все это надлежит сказать с помощью одних только до, ре, ми, фа, соль, ля, си!! Что за ремесло!»
Любовь и ревность не есть темы для импрессиониста. Современники сразу заметили, что Дебюсси драму не «интерпретирует», но окружает бесплотных героев бельгийского символиста вибрациями света и воздуха, а иногда оставляет их в тишине и во тьме. Композитор Поль Дюка сказал: «Ему абсолютно и великолепно удалось окружить желательной ему атмосферой драму Метерлинка».
К 1895 году опера Дебюсси была готова. Попытки поставить ее закономерно не удавались. В Опера-Комик «Пеллеаса» долго держали под спудом, пока наконец 30 апреля 1902 года не состоялась премьера, и Поль Дюка не смог написать в Chronique des Arts: «С г. Альбером Карре, директором театра Опера-Комик, случилось удивительное происшествие: он поставил шедевр». Партитуру конгениально интерпретировал дирижер Андре Мессаже, которому Дебюсси написал: «Звуковую ткань Пеллеаса только вы сумели оживить с нежной деликатностью, которую нечего и пытаться найти еще где-нибудь, так как совершенно очевидно, что внутренний ритм всякой музыки зависит от того, кто вызывает его к жизни, так же как слово зависит от уст, которые его произносят».
Анна Булычева

«Огромная симфоническая композиция в новом жанре, посредством которой я постараюсь произвести на мою аудиторию большое впечатление» – так Гектор Берлиоз (1803–1869) охарактеризовал партитуру своей «Фантастической симфонии» (1830) , явившуюся ярчайшим манифестом музыкального романтизма. Автор не полагался на фантазию своих слушателей, приученных к классицистской модели симфонии – от Гайдна до Бетховена. И помимо заголовков частей «Фантастической симфонии» снабдил ее развернутой литературной программой, в которой нашли отражение автобиографические мотивы: история страстной влюбленности молодого композитора в приму английской театральной труппы, гастролировавшей в Париже – ирландку Гарриет Смитсон.
Внимательный слушатель, следуя программе, не упустит подробности сюжета этой музыкальной «новеллы», блистательно воплощенной средствами симфонического оркестра. Центральный образ симфонии, ее idée fixe – тема возлюбленной, цементирующая весь симфонический цикл. Она предстает в разных обличьях – от мечтательного абриса прекрасной любимой женщины в первых трех частях, до гротеска и карикатуры – в двух последних. «Фантастическая симфония» впервые прозвучала в Париже 5 декабря 1830 года под управлением автора.
Иосиф Райскин