Сергей Рахманинов. Первая сюита для двух фортепиано
Летом 1893 года Сергей Рахманинов, вдохновленный успехом только что поставленной в Большом театре оперы «Алеко» и одобрительным отзывом на неё Чайковского, создает одно произведение за другим. Воображение композитора по-прежнему занимают незабываемые летние месяцы 1890 года, которые он провел с сестрами Скалон в имении Ивановка Тамбовской губернии. Так и не получившее удовлетворения любовное чувство к младшей из сестер Скалон – Вере пронизывает полную намеков и недоговоренностей переписку Рахманинова с сестрами. Невысказанные словами эмоции прорываются в музыке того времени, и ярче всего – в Первой сюите для двух фортепиано. Первые две части Сюиты – «Баркарола» (эпиграф из стихотворения Лермонтова), «И ночь, и любовь» (эпиграф из стихотворения Байрона) – проникнуты сладостными настроениями любовных восторгов, заставляющих вспомнить о знаменитых томлениях в операх Вагнера. Однако музыкальные картины в сюите Рахманинова разворачиваются с особой, русской по духу экспрессией. Напряженные лирические эмоции молодой композитор выражает нераздельно с изображением чудесных картин природы, изобретательно переданных средствами фортепианной музыки в виде имитации то всплеска волн, то пения соловья. В двух других частях Сюиты перед глазами встают более ранние впечатления Рахманинова: «Одно из самых дорогих для меня воспоминаний детства связано с четырьмя нотами, вызванивавшимися большими колоколами новгородского Софийского собора». На мотиве из четырех «серебряных» колокольных нот, которые с детства ассоциировались у Рахманинова с мыслью о слезах, основана третья часть – «Слезы» (эпиграф из стихотворения Тютчева «Слезы людские»). Этот мотив развивается с такой напряженной неустойчивостью, словно продолжает психологическую линию второй части Сюиты. Даже финальная часть Сюиты, озаглавленная как «Светлый праздник» (с эпиграфом из стихотворения Хомякова), с ее впечатляющей картиной перезвона больших и малых колоколов и появляющейся темой церковного напева «Христос воскресе», звучит скорее стихийно-возбужденно, нежели торжественно, и не приносит тонального и эмоционального просветления.
| |
Ференц Лист. Венгерская рапсодия № 2 (переложение для двух фортепиано)
«Живое искусство живого народа»
Одной из главных целей своей жизни Ференц Лист считал развитие венгерской национальной культуры. Надо сказать, что композитор проявлял трепетное отношение не только к родному фольклору, но и к национальным культурам многих других стран Европы. Полагая, что характер народа проявляется прежде всего в музыке, Лист использовал народные мелодии многих стран для создания собственных блестящих фортепианных пьес. Но самому серьезному изучению подвергся, конечно, фольклор родной Венгрии, в том его варианте, который вечно спешащий Лист мог почерпнуть из городской среды (на серьезные этнографические поездки его, как правило, не хватало). Это было темпераментное и в высшей степени виртуозное инструментальное исполнительство цыганских оркестров, укорененное в венгерской крестьянской традиции вербункош (музыка, исполняемая во время вербовки в армию). Два больших цикла фортепианных пьес (помимо множества отдельных сочинений для фортепиано и оркестра) явились плодом заинтересованного отношения Листа к народным песням и танцам: «Венгерские национальные мелодии» и «Венгерские рапсодии». Будучи блестящим виртуозом, Лист воспринимал свои фортепианные «переработки» национальных тем не как реконструкцию чужого творчества, а как возможность спонтанно создавать новые излучающие фантазию и исполнительский блеск произведения. Марина Иовлева
|
