«Освящение дома», увертюра до мажор, соч. 124 (1822)
Известная под этим неавторским названием увертюра была написана Бетховеном в 1822 году для пьесы Карла Майсля, открывавшей новый театр в Йозефштадте, пригороде Вены.
Авторизованная копия партитуры увертюры хранится в библиотеке Московской консерватории. Летом 1825 года Бетховен послал ее в Санкт-Петербург князю Николаю Борисовичу Голицыну. В ответном письме Н. Б. Голицын отблагодарил Бетховена за посвященное ему произведение и выражением признательности, и гонораром в 25 дукатов. Голицыну мы обязаны заказанными им струнными квартетами соч. 127, 130 и 132 – тремя из пяти последних бетховенских квартетов, а также мировой премьерой «Торжественной мессы» Бетховена весной 1824 года в Санкт-Петербурге.
Первое исполнение увертюры «Освящение дома» состоялось 3 октября 1822 года на упомянутом открытии театра в Йозефштадте. 7 мая 1824 года увертюра прозвучала в венском Кертнертортеатре, в одном концерте с фрагментами «Торжественной мессы» и Девятой симфонией.
Увертюра открывается интродукцией в духе Гайдна. Вслед за колоннадой аккордов вступает медленная маршеобразная тема гимнического характера (она и в самом деле близка сочиненному Гайдном же австрийскому гимну – по‑видимому, не случайно выбранному Бетховеном в качестве темы для торжественной увертюры). Трубные фанфары возвещают восхождение-разбег к главному разделу увертюры – стремительной двойной фуге в барочной (напоминающей Генделя) манере. Фугу, начинаемую первыми скрипками, флейтой и гобоем (тему-контрапункт ведут вторые скрипки и кларнет) и изобилующую динамическими, темповыми и ритмическими контрастами, венчает блестящая кода.
Вторая симфония закончена в 1802 году. К тому времени молодой Бетховен - автор "Лунной сонаты" и других выдающихся новаторских произведений. И в симфонии Бетховен широко шагает: спустя два года после Первой симфонии, Вторая приносит уже вполне оформившееся бетховенское понимание жанра, предвещая скорое появление шедевров - Третьей, Пятой симфоний...
Не удивительно, что публика и критики обвинили автора чуть ли не в потрясении основ, в отступлении от традиций, еще наследуемых в Первой симфонии. Один из критиков вполне мог бы озаглавить свою рецензию сакраментальным "Сумбур вместо музыки"! По его мнению Вторая симфония Бетховена "подобна отвратительному чудовищу, какому-то раненому морскому дракону, который не желает издыхать, и истекая кровью, бешенно бьет хвостом в финале". Другому рецензенту послышались "варварские аккорды" в мечтательном Larghetto. Сегодняшний слушатель может по достоинству оценить "правоту" критиков Бетховена, а заодно задуматься и над вечной судьбой гениальных художников, во все времена преодолевающих сопротивление косной среды.
Вслед за величавым медленным вступлением врывается брызжущее весельем и героическими маршевыми ритмами первое сонатное аллегро. Его оттеняет поэтически-светлая вторая часть - один из первых симфонических образцов пасторальной лирики Бетховена. Буйные ритмы, причудливые акценты скерцо создают ощущение титанической игры. Финал изумлял современников стремительностью темпа, размахом, обилием контрастных тем, ощущением полноты и многокрасочности жизни.
Оконченная в октябре 1812 года Восьмая симфония почти полтора года дожидалась первого исполнения. Премьера прошла 27 февраля 1814 года в Вене в очередной бетховенской "академии" (авторском концерте) под управлением самого композитора. Создававшаяся одновременно с Седьмой симфонией, Восьмая близка ей своими яркими танцевальными ритмами; но если в масштабной Седьмой Вагнеру слышался "апофеоз танца", то камерной Восьмой присущи изящество, непринужденность, какая-то шутливая грация. Бетховен называл ее своей "маленькой симфонией", быть может, имея в виду характер своеобразного интермеццо между "героической идиллией" (так Серов называл первую часть Седьмой симфонии) и последним симфоническим шедевром - Девятой, "симфонией с хорами".
Восьмая симфония, по словам Чайковского, "от всех других симфоний Бетховена отличается необыкновеной сжатостью форм и выдержанным, до последней ноты, радостным праздничным настроением. Бетховен, обладавший в такой сильной степени способностью трагически настраивать слушателя, на этот раз вливает в душу его целые потоки радостно-счастливого чувства".
Иосиф Райскин
| user_name | | Выход |
