Стравинский. Щедрин

Игорь Стравинский. «Игра в карты»
Балет в трех сдачах
Родион Щедрин. Концерт № 5 для фортепиано с оркестром
Игорь Стравинский. «Царь Эдип»
опера-оратория (концертное исполнение)
Рассказчик – Алексей Емельянов, Эдип – Александр Тимченко, Креонт – Илья Банник, Иокаста – Надежда Сердюк, Тиресий – Михаил Петренко

Хор и симфонический оркестр Мариинского театра
Главный хормейстер – Андрей Петренко
Cимфонический оркестр Мариинского театра

Мацуев, лауреат конкурса им. П. И. Чайковского 1998 года, имеет много общего с Владимиром Горовицем: их объединяет ярчайшая виртуозность, огромный диапазон звуковых оттенков, простирающийся от едва заметного шепота до оглушающего рокота. При этом, пламенная виртуозность Мацуева отнюдь не затемняет его мощного музыкального интеллекта.
«Чикаго Трибьюн»

Мощь его игры неограниченна. Его октавная техника несравненна. Его туше чрезвычайно детализировано. Никто не может играть увереннее, легче, прозрачнее. Когда слушаешь его игру, создается впечатление что пятирукий жонглер манипулирует пятью штангами каждая весом по 50 килограмм с такой легкостью, как если бы они были бумажными шарами. Так, вероятно, играл молодой Горовиц.
«Вестдойче цайтунг»

«Я датирую начало работы над «Царем Эдипом» сентябрем 1925 года, но по меньшей мере за пять лет до того я почувствовал потребность в сочинении драматического произведения крупного масштаба. Возвращаясь тогда из Венеции в Ниццу в сентябре же, я остановился в Генуе, чтобы обновить воспоминания об этом городе, где в 1911 году я отмечал пятилетие моей свадьбы. Здесь в книжном киоске я обнаружил книжку о жизни Франциска Ассизского, которую купил и прочел в тот же вечер. Этому чтению я обязан формированием мысли, которая часто, хотя и в смутных очертаниях, являлась мне с тех пор, как я сделался dèracinè (лишенный корней – фр.). Мысль заключалась в том, что текст, используемый в музыке, мог бы приобрести монументальность путем, так сказать, обратного перевода со светского на священный язык...
Решение сочинить произведение по трагедии Софокла последовало вскоре после моего возвращения в Ниццу, и выбор был предопределен. Мне нужен был сюжет общечеловеческий или, по меньшей мере, настолько известный, чтобы он не нуждался в подробном изложении. Я хотел оставить пьесу как таковую на заднем плане, думая, таким образом, извлечь ее драматическую сущность и освободить себя, чтобы в большей степени сосредоточиться на чисто музыкальной драматизации...
Моя вторая идея заключалась в том, что актеры должны носить контуры и стоять на возвышениях – каждый на своей высоте позади хора. Но актеры – это неверное выражение. Никто здесь не «действует», единственный, кто вообще двигается, это рассказчик, и то лишь для того, чтобы подчеркнуть свою обособленность от прочих фигур на сцене. «Царя Эдипа» можно считать или не считать оперой по его музыкальному содержанию, но он совершенно не оперный в смысле движения».
Игорь Стравинский

Шенберг писал о «Царе Эдипе» Стравинского: «Здесь все навыворот: необычный театр, необычная постановка, необычная развязка, необычное вокальное письмо, необычная вертикаль, необычный контрапункт, необычная инструментовка». Эти слова музыканта – основателя самой радикальной композиторской школы своего времени - выразили всеобщее мнение об этом сочинении. Оно действительно было не таким, как принято.
Стравинский, для которого переворачивать все с ног на голову стало главным творческим методом, создал опус, в котором «перевернутой» оказалась сама идея оперного произведения. Столетиями композиторы – предшественники Стравинского – оттачивали законы жанра, вырабатывали стиль и формы, которые позволили опере из «слепка» с античной трагедии (как задумывали в конце XVI века ее изобретатели Пери и Каччини) превратиться в подлинную музыкальную драму. Стравинский идет обратным путем: общепринятые атрибуты драмы, как то: герои, их взаимоотношения, сюжетная фабула – служат для игры с самими формами, стилями, законами жанра. В качестве «материала» была выбрана опера XVII века (преимущественно Гендель) и оперы Верди.
«Царь Эдип» – это «опера об опере», «драма о драме», но не только. Возвращаясь к античной трагедии, Стравинский возвращается и к главной проблеме античных мыслителей – проблеме судьбы. А она, благодаря такому обращенному в прошлое взгляду, встает во всем своем величии.
Екатерина Юсупова

«Писался Пятый фортепианный концерт легко, без натуги. Лишь со второй каденцией в финале пришлось попотеть. Если градус виртуозной эффективности будет недостаточен, то все сочинение может «уйти на дно». Это я хорошо понимал.
Олли Мустонен сыграл концерт и эту головоломную каденцию превосходно. Потом эстафету принял Денис Мацуев и тоже сорвал гром аплодисментов. Похоже, что концерт может показать пианиста в выгодном свете. Если... сыграть его хорошенько, конечно».
Родион Щедрин

Возрастная категория 6+