Интервью с Уильямом Бартоном

В преддверии концерта 19 июля, в котором будет исполнено сочинение Kalkadungu Мэтью Хиндсона и Уильяма Бартона для диджериду с оркестром, исполнитель партии диджериду Уильям Бартон рассказал об особенностях этого музыкального инструмента и о том, на что слушателям концерта следует обратить внимание.

– Вы играете на диджериду – вероятно, самом древнем духовом инструменте в мире. Что Вы можете назвать наиболее трудным в игре на этом инструменте?
– Я думаю, основную трудность представляет достижение определенного уровня выразительности в игре, когда удается свободно взаимодействовать со слушателями, словно ведя рассказ своей игрой, а также находиться во взаимодействии с коллегами на сцене и быстро адаптироваться к игре в ансамбле, импровизируя при этом. Как музыкант, пишущий музыку, работающий с музыкальными формами и играющий на диджериду уже более двадцати пяти лет, я считаю, что во время игры важно уметь «рассказывать свою историю» – это то, чему я научился у моих предков.

– Что такого необычного в звучании диджериду, что, скорее всего, удивит слушателей концерта?
– Это глубинный звук Земли. Это один из тех первых звуков, которые, наверное, слышали мои предки или, скажем, так или иначе взаимодействовали на уровне музыкального восприятия. Это как большой барабан в оркестре или, может быть, виолончель в этом смысле, потому что у диджериду поистине низкий резонанс, и поэтому современная австралийская академическая музыка идеально вписывается в сценарий взаимодействия между диджериду и оркестром.

– Как один из авторов Kalkadungu, на что Вы посоветуете обратить внимание слушателям, которые, скорее всего, будут слушать сочинение впервые? Это ритм, или звучание диджериду, или оркестровка, или, скажем, форма сочинения в целом?
– Прежде всего, это форма сочинения в целом. Скажем, во второй части, когда я появляюсь в зале и прохожу сквозь зрительный зал к сцене, я пою песню, которую написал, когда мне было пятнадцать лет. Все сочинение было задумано и, можно сказать, «выросло» из этой песенки, а уже потом, работая с Мэтью Хиндсоном, мы решили дописать другие части. Сам инструмент диджериду появляется только ближе к финалу, так что слушатели должны дождаться этого момента.

– Вы исполняли Kalkadungu во многих странах мира. Поскольку это сочинение так тесно связано с австралийской культурой, историей и традициями, насколько разным было его восприятие в различных странах?
– Я надеюсь, что слушатели смогут найти в Kalkadungu что-нибудь, что они смогут связать с историческими событиями почти каждого государства, даже если это будет только одна из частей сочинения. Это может быть и простота исполняемой мною песни на языке жителей региона Kalkadungu, когда оркестр держит низкую ноту, или, например, диалог между диджериду и большим барабаном перед заключительной частью, а также то, как диджериду ритмически взаимодействует с другими инструментами, хотя я и написал басовую составляющую таким образом, что возможна импровизация, поскольку мне еще предстоит адаптироваться к акустике зала. Я надеюсь, что слушателям понравится это сочинение и та атмосфера Австралии, которую оно передает.