Берлиоз. Стравинский

К работе над вокальным циклом «Летние ночи» Гектор Берлиоз (1803–1868) возвращался на протяжении более двух десятков лет. Первая неопубликованная редакция цикла относится к 1834 году и имеет посвящение знакомой композитора Луизе Бертен (о том, какие отношения связывали с ней Берлиоза, не упомянуто даже в его автобиографии «Мемуары»), однако, во второй редакции 1841 года композитор посвящает «Летние ночи» другим лицам. Наконец, в 1856 году Берлиоз вновь возвращается к циклу романсов, для того чтобы сделать оркестровое переложение партии фортепиано; тем самым великий французский ниспровергатель музыкальных устоев своего времени вновь открывает доселе неизведанную область творчества: до Берлиоза вокальные циклы с оркестровым аккомпанементом никто не писал. Истории было угодно, чтобы именно в варианте с оркестровым сопровождением цикл завоевал широкую известность и стал одним из любимых и часто исполняемых произведений западноевропейской камерно-вокальной лирики.

Для создания «Летних ночей» Берлиоз обратился за стихотворным источником к поэтическому сборнику «Комедия смерти», принадлежащего перу друга композитора, французского поэта-романтика Теофиля Готье, и переложил шесть из этих стихов на музыку: «Вилланелла» («Пастушеская песня»), «Призрак розы», «На лагунах», «Разлука», «На кладбище, лунный свет», «Неведомый остров». Общее заглавие цикла – «Летние ночи» – не фигурирует у Готье, его придумывает сам Берлиоз, частично, чтобы отдать дань уважения одному из главных кумиров всей своей жизни, обожаемому Шекспиру (отсылая слушателя к названию комедии «Сон в летнюю ночь»). Как и большинству художников романтического направления, Берлиозу не было свойственно отделять содержание своих произведений от личного человеческого переживания; поэтому полный эмоциональных крайностей внутренний мир композитора, его неудержимый горячечный темперамент с поистине исповедальной полнотой и искренностью запечатлелись во многих его сочинениях (самое знаменитое из них – «Фантастическая симфония»). Момент наиболее интенсивной работы над циклом «Летние ночи» приходится на рубеж 1830–40 годов – время разочарования Берлиоза в главной страсти его жизни, английской актрисе Гарриет Смитсон. Настроения отчаяния и безысходности, связанные также с профессиональными неудачами Берлиоза в этот непростой период его бурной жизни, не могли не отразиться на романсах цикла. Так, последовательность светлых пейзажных зарисовок, преисполненных истинно французского наслаждения красотой природы (а именно такую последовательность мы могли бы ожидать от цикла после первого романса «Вилланелла» – итал. «деревенская»), перерастает в драматургически целостное психологическое излияние, в котором за трагическим монологом «На лагунах» (подзаголовок Lamento – жалоба) следует пафосный декламационный «прорыв» – романс «Разлука». Пятая часть цикла – «На кладбище» – поражает тем, что повествование об одиночестве на могиле возлюбленного ведется в светлом ре мажоре (впрочем, насыщенном выразительными минорными гармоническими красками). Наконец, последний романс «Неведомый остров» знаменует типично романтический переход от мрачной и жестокой действительности к желанному идеалу, переход, который возможно осуществить уже только в воображении героя.
Марина Иовлева

«Царь Эдип»

В главных партиях
Эдип – Сергей Семишкур
Креонт – Михаил Петренко
Иокаста – Надежда Сердюк
Тиресий – Михаил Петренко

Пролог
Выходит Рассказчик и обращается в зал: «Зрители! Сейчас вы услышите «Царя Эдипа» на латинском языке. Чтобы избавить ваш слух и память от излишней нагрузки, тем более что опера-оратория содержит лишь самые важные сцены, я буду помогать вам постепенно вспоминать трагедию Софокла.
Вот как развивается действие: Фивы в смятении. Сфинкс наслал на город чуму. Хор умоляет Эдипа спасти город. Эдип, победитель Сфинкса, обещает избавить горожан от новой беды. Но он не сознает того, что находится во власти сил, с которыми обычно сталкиваются лишь по ту сторону бытия. Эти силы с самого его рождения подготовили ему ловушку – вы увидите, как она захлопнется».

Действие первое
Креонт, шурин Эдипа, вернулся от оракула, к которому посылал его за советом Эдип. Оракул требует, чтобы было отомщено убийство царя Лая, тогда чума покинет город. Убийца скрывается в Фивах, его нужно найти любой ценой. Эдип гордится своим умением разгадывать загадки. Он обнаружит убийцу и изгонит его из Фив. За помощью Эдип обращается к прорицателю, он умоляет его открыть истину. Тиресий избегает ответа. Он понимает, что Эдип – игрушка в руках безжалостных богов. Молчание Тиресия раздражает Эдипа. Он обвиняет Креонта в желании завладеть троном, а Тиресия – в сообщничестве. Возмущенный несправедливым наветом, прорицатель решается заговорить. И вот откровение: цареубийца – царь.

Действие второе
Появляется Иокаста. Она вмешивается в конфликт и стыдит мужчин за то, что они ссорятся, когда на город обрушилось несчастье. Иокаста не верит оракулам: оракулы лгут. Например, было предсказано, что Лай умрет от руки собственного сына, а ведь Лай был убит грабителями на перекрестке трех дорог.
Перекресток! Тривиум! Обратите внимание на это слово. Оно приводит в ужас Эдипа. Он вспоминает, что на пути из Коринфа, перед тем, как встретиться со Сфинксом, он убил старика на перекрестке трех дорог. А если это был Лай? Что теперь будет? Эдипу нельзя оставаться здесь, но нельзя и вернуться в Коринф, ведь оракул некогда предрек, что он убьет отца и станет мужем своей матери. Эдип охвачен страхом.
Наконец появляется свидетель убийства – пастух. Вестник объявляет Эдипу о смерти Полиба, которого тот считал своим отцом, и тут открывается, что Полиб не родной отец Эдипу.
Иокаста все поняла. Она пытается увести Эдипа, уговаривает не выяснять дальше тайну своего рождения – но тщетно. И тогда Иокаста уходит от него. Эдип думает, что ей стыдно быть женой безродного самозванца. И это Эдип, всегда гордившийся своим умением отгадывать все! Он в ловушке, и только один он этого не видит. Вдруг страшная догадка молнией пронзает его мозг. Он падает. Падает с высоты.
Начинается волнующий монолог «Я видел мертвый лик божественной Иокасты», в котором Вестник рассказывает о том, как повесилась царица и как Эдип выколол себе глаза ее золотой застежкой. Слова его подхватывает хор.
Царь попался в ловушку. Пусть все, все смотрят на эту низкую тварь, на этого кровосмесителя, на этого безумца! Его изгоняют. Изгоняют с необычной жалостью, с милосердием. Прощай, прощай, бедный Эдип! Прощай Эдип, тебя здесь любили.