Интервью с Тьерри Эскешем

С 24 по 30 октября в Концертном зале Мариинского театра во второй раз пройдёт Международный органный фестиваль, в котором примут участие известные европейские музыканты. Интервью с одним из участников фестиваля – виртуозом-импровизатором и всемирно известным композитором Тьерри Эскешем – мы предлагаем вашему вниманию.

– Что значит для вас орган? Почему из всех музыкальных инструментов вы выбрали именно его?
На протяжении последних веков орган очень тесно связан с композицией. Это полифонический инструмент с огромным богатством красок и тончайших нюансов – при этом играет на нем один человек. Поэтому вполне объяснимо, что для меня (как и для моих знаменитых предшественников: Мендельсона, Франка, Вьерна, Мессиана и других) орган стал своеобразной лабораторией, где композитор может обучиться звуковой архитектуре, прежде чем перейти к сочинению оркестровой музыки или освоению других инструментов. Превосходный пример этого – Брукнер и его симфонии, которые сочинялись на органе.

– Какой композитор вам ближе всего по духу? И почему?
Как ни парадоксально, некоторые близкие мне по духу композиторы вообще не играли на органе или уделяли ему мало внимания. В частности, очень вдохновляет меня Бела Барток с его бетховенским чувством формы, ритмическими фугами и исследованиями народной музыки разных стран. Также я очень ценю необыкновенное мелодическое мастерство Чайковского и импрессионистические оркестровые краски Равеля. Интересно, что глубокое знакомство с этими авторами помогло мне выработать свою личную манеру органного исполнительства. Поэтому, когда я импровизирую, эти композиторы становятся моими проводниками, заставляют как бы выйти за пределы инструмента и максимально расширить его возможности, чтобы не нарушить вдохновившую меня музыкальную ткань (несмотря на то что она не имеет ничего общего с органом).

– Вы известны своими импровизациями. Расскажите, пожалуйста, в чем их прелесть и сложность.
Импровизация – это создание музыки здесь и сейчас. Но это не значит, что для забавы и увеселения публики пальцам дается полная свобода. Наоборот: в этом жанре нужно мыслить на несколько ходов вперед, выстраивать гармонии и ритмы за несколько миллисекунд до постановки пальцев; формировать структуру музыкальной речи подобно словесной – и при этом не пренебрегать теми импульсивными, лихорадочными порывами, которые характеризуют любую импровизацию. Истинное искусство импровизации состоит в том, чтобы не потерять свободу выражения даже при использовании сложного и идеально отточенного музыкального языка.

– В чем для вас смысл творчества?
Все мы творцы: работая со звучащим материалом (фоном, мелодией, гармонической краской и т.д.), мы пропускаем его через призму собственной личности и передаем следующим поколениям уже в другой форме. Не нужно стремиться быть «новым»: истинное творческое начало – это сила личности, соединенная с высочайшим мастерством во всех областях композиции. И. С. Бах, произведениями которого открывается этот органный фестиваль, вовсе не отворачивался от музыки прошлого. Он лишь трансформировал ее, связывая воедино различные стили и течения. Так появилась новая концепция фуги – более концертная, временами даже «танцевальная», с идеальным равновесием гармонии и контрапункта и новым подходом к инструменту... И все это было проникнуто бурным и искрометным вдохновением.

– Изменилось ли с течением времени ваше отношение к работе? Если да, то как именно?
Конечно: в первых своих произведениях я скорее придерживался музыкального экспрессионизма, пытаясь добиться максимальной выразительности звука (прекрасным примером является мой Первый органный концерт, который несколько лет назад исполнялся в Концертном зале Мариинского театра), а в последних произведениях в основном сосредоточился на окраске звука и его движениях в общей оркестровой ткани. Пример моего нового творческого стиля – симфоническая поэма для органа с оркестром «Одинокая лодка», которую я имел честь исполнить в том же зале три года назад под управлением Валерия Гергиева.

– Чего нам ждать от органного фестиваля в этом году? Порадуют ли публику какие-нибудь сюрпризы?
Конечно, на фестивале будут исполняться произведения безусловных классиков прошлых веков: Баха, Мендельсона, Франка – то есть всех тех органистов-композиторов, которые начали с органа и только потом сочинили бессмертные оркестровые и вокальные шедевры. Но услышим мы и орган-оркестр, то есть органные переложения музыки совершенно разных авторов: Равеля, Штрауса, Мессиана. На этих концертах вы поймете, каким точным может быть ритм этого инструмента и как богата палитра его музыкальных красок... Наконец, прозвучит на фестивале и современный орган: музыка академических композиторов нашего времени, например Микаэла Таривердиева и Роланды Фальчинелли (которая, кстати, была одним из величайших французских педагогов ХХ века), и даже джазовые композиции, которые покажут, что орган – не только церковный инструмент, но и спутник различных областей нашей жизни. Исполнение такой разной музыки стало возможным благодаря богатейшим звуковым возможностям органа фабрики «Альфред Керн и сын», на котором будут играть все участники фестиваля. И, наконец, еще одно значимое событие нынешнего года: я буду играть импровизированный аккомпанемент к немому фильму – как на заре кинематографа. Этот проект станет воспоминанием о прекрасной традиции использования органа в кино, когда фильмы шли под аккомпанемент таких великих композиторов, как Сен-Санс и Оливье Мессиан.
Беседовала Светлана Никитина