Традиционные выступления Мариинского коллектива на Международном музыкальном фестивале в Баден-Бадене вызвали огромный резонанс в зарубежной прессе. Новая мариинская постановка «Пиковой дамы» Чайковского, юбилей которого широко отмечается в музыкальном мире, симфоническая программа и концертное исполнение грандиозной оперной дилогии Берлиоза «Троянцы» привлекли внимание целого ряда немецких, французских и итальянских обозревателей.
Монументальная постановка Алексея Степанюка находится на пересечении русских и зарубежных эстетических моделей, воплощая изначальную амбивалентность Петербурга, находящегося на перекрестке Востока и Запада. Режиссер и художник-постановщик создают спектакль, рождающий массу ассоциаций: это и отсылка к картине Адольфа фон Менцеля «Концерт для флейты Фридриха Великого в Сан-Суси», и сцены с призраками в духе французской романтической оперы «Роберт-Дьявол» Джакомо Мейербера, и неизбежно ведущий к катастрофе демонизм Гофмана, и пасторальные сцены, апеллирующие к театру позднего барокко. Как результат, «Пиковая дама» предстает в новой мариинской постановке настоящей «большой оперой», grand opéra.
Вокальная сторона спектакля не оставит равнодушной публику, ценящую вдохновенную драматическую игру в сочетании со славянскими тембрами. Хотя нужно признать, что Михаил Векуа (Герман) временами излишне форсировал звук, что помимо всего прочего сказывалось на правильности интонирования. Гораздо более благоприятное впечатление произвел голос Ирины Чуриловой (Лиза), отличавшийся лирической теплотой и ровностью во всем диапазоне. В прекрасном составе солистов выделялся свободно льющийся бархатный баритон Алексея Маркова (Князь Елецкий), который предстал чрезвычайно убедительным соперником-антиподом Германа. Следует отметить и двух меццо-сопрано: Екатерину Сергееву (Полина) с насыщенным и одновременно подвижным голосом, а также темный, богатый нюансами вокал Елены Витман (Графиня).
Излишне говорить, что для Валерия Гергиева и оркестра Мариинского театра это была абсолютно «игра на своем поле», мастерски передающая двойственность «петербургского текста» оперы Чайковского (Александер Дик, Badische Zeitung).
Сильная сторона этой постановки заключается именно в реалистическом повествовании, в значительном правдоподобии поведения персонажей, которое способно пробудить в зрителе глубокие эмоции и чувства вне связи с определенной эпохой или временем. Герман в исполнении Михаила Векуа – ранимый человек, мрачная и угрюмая тень, потерянно скитающаяся среди разодетых представителей высших кругов петербургского общества (костюмы Ирины Чередниковой), изящный тенор которого, зачастую несколько сдержанный в пиано, может приобрести силу страсти, а иногда даже достичь пронзительной резкости. Ирина Чурилова очаровывает удивительно теплым, ровным по звучанию сопрано с наполненным верхним регистром, которому подвластны как выразительные нюансы сомнения, так и трагического отчаяния. Алексей Марков в партии Князя Елецкого, Роман Бурденко в роли Графа Томского, Анна Денисова в партии Прилепы – яркие представители образцового состава певцов со сказочно красивыми голосами и выразительной драматической игрой, увлеченно взаимодействующие друг с другом в спектакле. Такой культуры театрального ансамбля, как в труппе Мариинского театра, у нас в стране уже практически невозможно найти.
Конечно, образ художественного руководителя Мариинского театра Валерия Гергиева ассоциируется с высшим музыкальным наслаждением. Он, как никто другой, волшебным образом извлекает из оркестра тающие звуки томления и тоски, подсвечивает вокальные фразы ласковыми флейтами и жалобными гобоями, расстилает под ноги певцам бархатные ковры струнных (Изабель Херцфельд, Badisches Tagblatt).
Замечательная постановка с точки зрения понятности, вневременной классичности и пластической красоты. Причем этот визуально роскошный спектакль стал не только праздником для глаз, но и для слуха. Михаил Векуа создал поразительный образ Германа. Вначале он кажется тщедушным и неуверенным в своем слишком длинном плаще, его голосу не хватает яркости. Однако вскоре становится понятно, что это сознательное намерение, ибо мало-помалу он самоутверждается, демонстрируя наполеоновскую решимость и обнаруживая исключительную энергию и живость. Ирина Чурилова очень убедительна в партии Лизы, ее голос звучит красиво и сильно. Любовная страсть, муки сомнения, отчаяние – молодая сопрано демонстрирует всю палитру красок, заставляя слушателей сопереживать своей героине. Роман Бурденко в значительной степени обладает данными для успешного исполнения роли Томского. Но именно звучный и мощный баритон Алексея Маркова более всего волнует в партии Елецкого, особенно в сцене его любовного признания Лизе, когда он демонстрирует такой вокальный дар, который способен тронуть даже самых бесчувственных людей. Прекрасно также выступление Елены Витман в роли Графини.
Безусловно, одна из главных составляющих успеха этого вечера – игра оркестра Мариинского театра под руководством Валерия Гергиева (Кэтрин Жорди, Forumopera.com).
Самой сильной стороной спектакля стала музыка. Грандиозный опыт работы Валерия Гергиева с этой партитурой проявился в ясности и оригинальности его трактовки, сочетающей трехмерные звуковые образы с драматической насыщенностью. Конечно, следует отметить блестящую работу хора и оркестра в опере, премьера которой состоялась 125 лет назад именно в Мариинском театре. Таким образом, публика в этот вечер получила уникальную возможность услышать подлинного Чайковского.
Великолепен был и вокальный состав первого спектакля. Михаил Векуа в роли Германа показал впечатляющую культуру пения и сложный, неоднозначный образ своего героя. Очень прочувствованно исполнила Ирина Чурилова партию Лизы. Алексей Марков в роли Князя Елецкого продемонстрировал роскошный баритон и русское бельканто. Хорошо пела Елена Витман партию старой Графини, возможно, даже слишком хорошо для такого зловещего персонажа (Карл Георг Берг, Die Rheinpfalz).
В «Фантастической симфонии» Валерий Гергиев и оркестр Мариинского театра сделали ставку именно на те новые эффекты, которые впервые использовал Берлиоз. Они взволновали современников композитора и продолжают оказывать свое воздействие сегодня, когда их подают столь решительно, страстно и изобильно. Оркестр продемонстрировал практически бесконечную палитру звуковых красок и оттенков. Особенно следует отметить духовую и ударную группы. Публика благодарила за это впечатляющее выступление долгими аплодисментами и нескончаемыми криками «браво» (Биргитта Шмид).
Гергиев дает оркестру возможность насладиться звучанием, зрительно воплощая противоречивые страсти alter ego Берлиоза (Кристиан Ойлер).
Артисты Мариинского оркестра следуют за мельчайшими движениями выразительных кончиков пальцев своего главного дирижера, и это свидетельствует не только о дисциплине, но – не в меньшей степени – о вдохновении, страсти, преданности, которые фактически превращают таких отдельных и разных индивидуумов в организм с единым дыханием, едиными чувствами, преобразующий эти эмоции в звук. Интерпретация Гергиева отмечена совершенно особой чуткостью и гибкостью. Без дирижерского подиума, стоя на уровне глаз своих музыкантов, маэстро подчеркнуто обращается к отдельным группам, может даже подойти совсем близко для усиления воздействия, становясь как бы частью оркестра. Эта интимность как нельзя более соответствует сокровенному, исповедальному характеру «Фантастической симфонии» (Изабель Херцфельд).
В «Троянцах» Гергиев с первого такта вдохновляет обширный состав солистов, хор и оркестр Мариинского театра и уверенно ведет их через все пять актов. Маэстро подчеркивает классицистское величие больших хоровых сцен, проводит ансамбли уверенной рукой театрального прагматика. Дидона (Екатерина Семенчук) демонстрирует абсолютное владение голосом, выразительность ее исполнения непрерывно возрастает. Как трагическая актриса не уступает ей Млада Худолей в роли прорицательницы Кассандры. В масштабном ансамбле троянцев и карфагенян выделяется мягкий бас Юрия Воробьёва в партии Нарбала, а также очень изысканный и стильный Хореб Алексея Маркова (Николаус Шмидт).
Драматическая интенсивность и захватывающая динамика, богатство красок, которые представляет нам в партитуре «Троянцев» Гергиев вместе со своим оркестром, поразительны. Однако музыканты под его управлением создают музыку не только наивысшей грандиозности, но и наивысшей утонченности. В центре внимания, как и у Берлиоза, яркие женские характеры. В первой части это провидящая несчастья Кассандра, которую Млада Худолей воплощает с неотразимой выразительностью темброво насыщенного сопрано. Столь же масштабно звучит величественное меццо-сопрано Екатерины Семенчук, представляющей весь эмоциональный диапазон своей героини, покинутой Энеем Дидоны, от любовной тоски и отчаяния до безудержной ярости. Алексей Марков создает лирически наполненный образ Хореба, жениха Кассандры, а Екатерина Крапивина выделяется в партии Анны, сестры Дидоны, своим ровным подвижным меццо-сопрано (Томас Вайс).
Превосходно воплотила образ Дидоны Екатерина Семенчук. С первого своего речитатива она покорила публику царственностью и великолепным французским. Вот настоящая повелительница и королева! Впечатляющая вокальная техника и красота тембра ее властного и сверкающего голоса полностью соответствовали этому образу. Пение Млады Худолей также было отмечено прекрасным произношением, она интерпретировала сложную, многоплановую роль Кассандры с деликатностью и страстью, с разнообразными нюансами. С прекрасным исполнением можно поздравить Алексея Маркова – идеального Хореба. Его голос, объемный, красочный и лучезарный, так же обольстителен, как и внешний облик певца. Этот баритон – абсолютный герой, а его безупречный французский приводит в полный восторг. В партии Нарбала отмечу Юрия Воробьёва с роскошными низкими нотами. Действительно приятным сюрпризом стало исключительное исполнение роли Анны очень аристократичной Екатериной Крапивиной. Темное бархатное контральто этой удивительно хрупкой молодой женщины поистине выдающееся. Ансамбли, особенно октет, были восхитительны. Валерий Гергиев за пультом Мариинского оркестра эмоционально, вдохновенно и динамично воссоздал эпический пафос партитуры Берлиоза (Кэтрин Жорди, Forumopera.com).