Барток. "Замок герцога Синяя Борода"
Лист. Прелюды
Равель. 2-я сюита из балета "Дафнис и Хлоя"

История герцога Синяя борода, коварного и жестокого соблазнителя, губившего своих жен, как и история Дон Жуана, – один из старых европейских мифов. Сейчас можно спорить – был ли герцог Жиль де Ре французский маршал, сподвижник Жанны д´Арк, казненный в 1440 году – исторический прототип Синей Бороды таким уж злодеем, и носил ли он вообще бороду (синебородыми в то стародавнее время могли называть тех, кто не носил бороду и был выбрит "до синевы"), но с легкой руки сказочника Шарля Пьеро, написавшего в 1697 свою знаменитую сказку, образ жестокого герцога стал довольно популярным среди писателей и музыкантов. В 1901 году, по-своему переосмысливая этот сюжет, известнейший драматург-символист Морис Метерлинк написал пьесу "Ариана и Синяя Борода", на основе ее венгерский автор Бела Балаж создал оперное либретто, которым и воспользовался композитор Бела Барток. Помимо загадочного мистического сюжета, Бартока привлекла и национальная самобытность стихов Балажа, – восьмистрочные строфы либретто восходят к народным секейским балладам. "Замок герцога Синяя Борода", единственная опера Белы Бартока, была написана в период с марта по октябрь 1911 года и вначале была отклонена официальным жюри будапештского Национального театра. Её постановка осуществилась лишь через 7 лет, 24 мая 1918 года, в Будапештской опере и вызвала огромный интерес. Друг и единомышленник Бартока композитор Золтан Кодай писал: "Его (Бартока) недавние противники должны волей-неволей признать богатство его фантазии, оригинальность его оркестрового языка, гармонии красок и тем, цельность его мышления. […] Музыкальный облик Бартока отмечен глубокой общительностью, прямодушием и самой высокой культурой. Его музыка предстает перед нами как единое концентрированное целое и почти не носит следов заимствований и подражания"
. Сценическое действие оперы построено на диалогах Герцога и его юной супруги Юдит, которая упрашивает открыть ей тайны семи дверей замка. Семь симфонических картин, каждая из которых иллюстрирует преступления Герцога, изображают мрачные видения. Семь музыкальных эпизодов поражают живописной силой оркестра и зримостью музыкальных образов: I – камера пыток с цепями и крючьями, II – оружейная со следами крови, III – кладовая с золотом, IV – цветущие сады и лилии в крови, V – безбрежные луга и горы, VI – хрустальное озеро слёз, VII – обитель пленных жён. В финале Юдит уходит в седьмую дверь, всё живое в ней погибает под тяжестью короны и драгоценностей, надетых на неё Герцогом. Вокруг мрак и холод. Герцог исчезает в черной мгле.
Музыкальный язык оперы чрезвычайно красочен и выразителен, что делает ее очень удобной и для концертного исполнения. Барток с помощью оркестровых тембров и выразительных интонаций, опирающихся на народную венгерскую мелодику, тонко показывает эмоциональное состояние героев. Музыка гибко следует за тончайшими нюансами поэтического текста.
Опера "Замок герцога Синяя Борода" имеет разные толкования: можно видеть в ней социальный пафос, символическое отображений бедствий и войн начала ХХ века. Но, наверное, правильнее применительно к этому произведению говорить о теневых сторонах, мрачных безднах, присущих человеческой личности. И в этом отношении опера Бартока – открывает прямой путь к дальнейшим психоаналитическим исследованиям и к многим шедеврам музыки и литературы ХХ, да и XXI века.

"Когда время сотрет лучезарный след самого великого из всех когда-либо существовавших пианистов, оно запишет в свой золотой фонд имя освободителя оркестровой музыки", – писал французский композитор Камиль Сен-Санс о Ференце Листе. Стремление к тому, чтобы музыка как можно ярче выражала поэтические и живописные образы – одна из неотъемлемых черт творчества Листа. Неслучайно именно ему принадлежит честь создания музыкального жанра "симфоническая поэма". Всего перу композитора принадлежит 13 симфонических поэм, вдохновленные различными литературными и живописными источниками, общим для всех них является общий идейный дух, а именно – становление героической личности. Программные концепции Листа всегда интересны и своеобразны, он не иллюстрирует музыкой литературные сюжеты, а представляет свое оригинальное осмысление образов мировой литературы. Симфоническая поэма "Прелюды" – одно из самых ярких и известных произведений в творчестве Листа. Изначально это произведение было задумано в 1844 году как увертюра к четырем мужским хорам на текст стихотворения французского поэта Жозефа Отрана "Четыре стихии" ("Земля", "Ветры", "Волны", "Звёзды"), однако десятилетием позже Лист кардинально поменял программу, обратившись к стихотворению "Прелюдии" одного из своих любимых поэтов – Альфонса де Ламартина. Сюжетно этот поэтический опус построен на свободном чередовании картин природы, вызывающих тягостные раздумья о человеческой жизни. В первоначальном, развернутом варианте программы, Лист подробно, со стихотворными цитатами пересказывает литературный первоисточник, но в конечном итоге написал краткий вариант, прежде всего усилив героические моменты: "Разве не представляет собой наша жизнь ряда прелюдий к неведомому гимну, первую торжественную ноту которого возьмёт смерть? Любовь является волшебной зарёй для каждого сердца; но в чьей судьбе первое блаженство счастья не было разрушено порывом бури, чьи чарующие иллюзии не были развеяны её суровым дыханием, чей алтарь не был разбит смертоносной молнией? И чья душа не искала – после подобных потрясений – мира и покоя деревенской жизни, чтобы заглушить воспоминания? Но человек не может долго предаваться блаженному покою на лоне природы, столь пленяющему его вначале, и лишь только раздаётся боевой сигнал трубы, спешит он, какая бы война ни звала его, в ряды сражающихся, на свой опасный пост, чтобы в битве вновь обрести всю полноту самосознания и восстановить целиком свои силы".

"Дафнис и Хлоя", хореографическая симфония в трех частях, была заказана мне Сергеем Дягилевым, директором Русского балета. Сценарий ее принадлежит Михаилу Фокину, балетмейстеру прославленной труппы. В этом сочинении я задумал дать большую музыкальную фреску, в которой не столько стремился воссоздать подлинную античность, сколько запечатлеть Элладу моей мечты, близкую тому представлению о древней Греции, которое воплощено в произведениях французских художников и писателей конца XVIII века. Это произведение построено симфонически, по строгому тональному плану на нескольких темах, развитием которых достигается единство целого. Начатый в 1907 году, "Дафнис" несколько раз переделывался, особенно его финал. Первая его постановка была осуществлена Русским балетом. Сейчас она включена в репертуар Оперы, – читаем в краткой автобиографии Мориса Равеля. Поставленный в 1912 году русским балетмейстером Михаилом Фокиным балет "Дафнис и Хлоя" стал плодом удивительно яркого содружества Мориса Равеля и труппы "Русских сезонов", возглавляемой Сергеем Дягилевым. Свободная от жанровой балетной условности, но вместе с тем чрезвычайно пластичная, роскошная и красочная музыка "Дафниса и Хлои" стала именно тем, что требовалось русским балетным новаторам. "Полная свобода в выборе музыкальных форм, размеров, ритмов, длительности отдельных частей", – то, что требовал Фокин, Равель точно воплотил в своем шедевре. Либретто "Дафниса и Хлои" создано по мотивам мифологического романа о юном пастухе и пастушке древнегреческого писателя Лонга (ок. III века н.э.). Канва сюжета довольно незатейлива: молодой пастух Дафнис и юная Хлоя любят друг друга. Недалек уже час свадебного торжества, но прекрасную пастушку похищают пираты. Дафнис безутешен; сжалившись над ним, Пан – бог плодородия и покровитель пастухов – решает помочь несчастным. Он вырывает Хлою из рук разбойников и возвращает отчаявшемуся жениху; балет завершается ослепительной сценой празднества: пастухи и пастушки славят бога Пана. На основе музыки балета Равель создает две симфонические сюиты. Из них особую популярность получила вторая, основанная на музыке финальной третьей картины балета, открывающейся величественным номером "Восход солнца", враждебные силы побеждены, рассвет нового дня, пробуждение природы созвучны чувствам героев. Из тишины и легких шорохов, передающих настроение предрассветного часа, музыка вырастает в величественный гимн любви и свету.