Работа над «Старым шарманщиком» протекала тяжело: сама мысль о необходимости праздновать 200-летие со дня рождения Шуберта «вместе со всем прогрессивным человечеством» угнетала меня, ведь шубертовская музыка всегда казалась мне совершеннейшим воплощением Gemütlichkeit. На первый взгляд современная пьеса, основанная на материале «Шарманщика» из вокального цикла «Зимний путь» – этого шедевра минимализма XIX века, – требовала минималистического решения. Но этот путь был бы самым легким.
Я много думал о шубертовских вариациях на темы его собственных песен, таких как Вариации для флейты и фортепиано на тему песни Trockne Blumen или медленная часть до-мажорной Фантазии для скрипки, также представляющая собой вариации (на тему песни Sei mir gegrüßt). В них композитор не только довольно далеко уходит от смысла и настроения положенных на музыку стихотворений, но и пренебрегает традиционной песенной формой, которая является не более чем первоначальным импульсом.
Но «Как старый шарманщик ... » – не вариации, не фантазия, не парафраз. Это – комментарий, нечто вроде критики (в самом позитивном смысле этого слова!), хотя сказанным отнюдь не исчерпывается смысл этой вещи.
Пьеса написана для Гидона Кремера и в каком-то смысле является его портретом. В ней даже можно услышать некоторые реминисценции из его эксклюзивного репертуара, но пусть искушенный слушатель разгадывает эту шараду самостоятельно. В один прекрасный день чужеродные элементы органично соединились с шубертовскими, и пазл сошелся.
Леонид Десятников
Три сонатины соч. 137 написаны Шубертом ровно двести лет назад, в марте-апреле 1816 года. Молодой композитор сам прекрасно играл и на скрипке, и на фортепиано, но возможностей активно концертировать, подобно Моцарту, не имел. 1816 год – год, когда Шуберт стал искать возможности заявить о себе публике; так, в то же самое время, когда создавались три сонатины, композитор послал первую тетрадь своих песен Гете. Название «сонатины» закрепилось за этими ранними скрипичными сонатами с легкой руки Антона Диабелли, который впервые издал их через восемь лет после смерти автора, в 1836 году.
Продавая наследие брата, Фердинанд Шуберт предложил венскому издателю «три легкие и очень красивые сонаты для фортепиано и скрипки». Диабелли хотел (очевидно, для привлечения покупателей) подчеркнуть камерный характер шубертовской музыки, ее отличие от концертной, так называемой «большой» сонаты и техническую доступность для домашнего музицирования. Автор же назвал каждое из этих сочинений Sonate pour le Pianoforte et Violon. Вполне классицистские по своему стилю сонатины Шуберта написаны в духе скрипичных сонат Моцарта. Третья – соль-минорная – четырехчастный цикл. Первая часть – в трехдольном размере, ее решительную, ритмически заостренную заглавную тему излагают оба инструмента в унисон, тема активно разрабатывается. Певучая вторая часть, Andante, написана в характере романса; третья часть вызывает в памяти «Немецкие танцы». Цикл завершает танцевально-песенный финал.
Христина Стрекаловская
В 1823 году венский гитарный мастер Иоганн Штауфер сконструировал музыкальный инструмент, получивший название арпеджионе. Размером и строением корпуса этот инструмент напоминал виолончель, но имел шесть струн, настроенных, как у гитары, и лады на грифе. Тембр у смычковой гитары» оказался нежным, насыщенным и певучим, и инструмент понравился публике. Критик писал о новинке: «Красота звука, в высоких регистрах имеющего большое сходство с гобоем, а в басах напоминающего бассетгорн, приведёт знатока в изумление». На протяжении 1820-х годов «гитара д’амур» пользовалась большой популярностью в венских музыкальных салонах. В марте 1824 года Шуберт написал для своего друга, виртуоза-арпеджиониста Винсента Шустера сонату, которую они вдвоем и исполнили осенью того же года. Однако вскоре интерес к инструменту-гибриду угас. Соната для арпеджионе была опубликована в Вене спустя почти полстолетия, в 1871 году, причем с альтернативными версиями для альта или виолончели. С тех пор это сочинение удерживается в концертном репертуаре, и не только у виолончелистов и альтистов: существуют транскрипции и для других инструментов.
В сонате три части. Элегичная первая часть полна характерных для Шуберта песенных интонаций, ее главная тема вызывает в памяти «Неоконченную симфонию». Певучее Adagio предваряет подвижное финальное рондо. Отвечая требованиям венской салонной музыки эпохи бидермайера, соната остается сочинением зрелого мастера, годом ранее написавшего вокальный цикл «Прекрасная мельничиха» и стоящего на пороге большой симфонии.
Христина Стрекаловская
На фоне современных невероятных звуковых экспериментов музыка Сергея Ахунова традиционна. Автор использует привычные методы работы с инструментами, в его произведениях всегда прослеживается четкий и ясный для уха гармонический строй, очевидная форма. Впрочем, в кажущейся простоте слушателя подстерегает некоторый подвох, потому что простоту эту никак нельзя уравнять с примитивностью. За каждой его композицией – целая вереница смыслов и ассоциаций, поэтические строки и живописные прообразы, за стройностью и прозрачностью звучания – интерес автора к музыке добаховской эпохи, и не только добаховской, а еще дальше, назад, к греческим ладам и числовым теориям строения интервалов. Уроженец Киева и выпускник Киевской консерватории по классу гобоя, долгое время Сергей Ахунов работал в самых разных жанрах, включая электронную музыку и рок-н-ролл. В академическом смысле он ни у кого не учился композиции, но главным курсом по композиции для него стали первоисточники, партитуры, которые он скрупулезно изучал с середины 2000-х годов, углубляясь все дальше в историю музыки. Последние десять лет Сергей Ахунов занимается академической музыкой.
Анна Кочарова
Несколько лет назад я увидел в Интернете ролик, где Максим Рысанов объявил своеобразный call for score. Ему требовалось произведение, так или иначе связанное с Шубертом. Я написал пьесу «В компании с Шубертом» и отослал Максиму. Музыка ему понравилась, и он сыграл ее с Литовским камерным оркестром. После он включил мою пьесу в программу, которая называется так же, как и моя пьеса – In Schubert’s company. С этого начались наше сотрудничество и наша дружба с Максимом. Приблизительно два года назад Максим спросил, могу ли я написать быструю и энергичную пьесу в его шубертовский альбом, и в пример он привел «Лесного царя» Шуберта. Я согласился и через месяц прислал ему первый вариант пьесы Erlkönig. Она написана как бы под «кураторством» Максима, и в этом был особый профессиональный интерес – написать то, что просит исполнитель, учитывая все тонкости и пожелания. Так что в какой-то степени эта музыка написана в соавторстве. Если говорить о художественных задачах, то я сразу решил отказаться от каких-либо цитат из «Лесного царя» Шуберта (впрочем, одна из тем Шуберта, правда, значительно переработанная, все же звучит в середине пьесы). Вместо этого я написал свою версию баллады Гёте, так, чтобы полностью соблюсти ее структуру, сохранить характер и точно передать настроение. В конечном итоге музыка каким-то мистическим образом перекликается с «Лесным царем» Шуберта и настроением, и движением.
Сергей Ахунов
