23.03.2018

Интервью с Софьей Кипрской

Арфистка Софья Кипрская была принята в оркестр Мариинского театра, будучи еще ученицей 11-го класса школы при консерватории. Сегодня за плечами у нее десять сезонов, выигранные конкурсы, гастроли с мариинским оркестром по всему миру, сольные выступления, как в Петербурге, так и за рубежом. С прошлого сезона по инициативе Софьи в Мариинском проводится фестиваль арфы «Северная лира».


– Помните, как первый раз прикоснулись к арфе?
– Помню, как ее увидела. С пяти лет я играла на скрипке, занималась карате и ходила на танцы. В семь увидела арфу на концерте и решила, что скрипку – вон, хочу играть только на арфе. Ближайшая к нам школа была Десятилетка, я поступила туда в первый класс. С тех пор арфа для меня живой друг. Я с ней общаюсь, прислушиваюсь. Иногда чувствую, что вот сейчас играть не надо, у нее «нет настроения». В детстве, когда уходила после занятий, целовала ее на прощание. Поначалу у меня не было своего инструмента. Мы с мамой каждый день ездили заниматься в школу. В третьем классе родители продали «Волгу» и купили мне арфу фабрики имени Луначарского. Инструменты тогда уже делали под заказ, и профессор консерватории Ася Агасьевна Варосян уговорила мастера продать эту арфу именно нам. Я играла на ней десять лет, пока на международном конкурсе не выиграла арфу американской фирмы «Лайон и Хили» (Lyon & Healy), считающейся сегодня одной из лучших в мире.

– Кого считаете своими учителями?
– В Десятилетке я училась на арфе у Карины Георгиевной Малеевой, а на рояле – у Маргариты Михайловны Лукиновой. Впоследствии много занималась с Энной Львовной Лаубис-Барвенко, опытнейшей арфисткой, которая пятьдесят два года отыграла в оркестре Кировского театра. Она стала для меня родным человеком, я летом жила у нее на даче, как у бабушки. В консерватории занималась у Анны Александровны Макаровой, артистки первого филармонического оркестра, у нее же закончила аспирантуру. А с 2005 года регулярно брала уроки у пражской арфистки Яны Бошковой. Но главная школа, конечно, Мариинский театр, оркестр, инструменталисты, певцы, с которыми работаешь и, безусловно, маэстро Гергиев. Когда ты участвуешь в рождении музыки вместе с Натали Дессей, Ольгой Бородиной, Юрием Башметом, Денисом Мацуевым, Чечилией Бартоли, это совместное счастье. Так же как играть новое произведение современного классика, например французского композитора Жака Шарпантье, от которого я получила специальный приз за исполнение его сочинения на Международном конкурсе в Париже, или Валерия Кикты, или Родиона Щедрина. Море эмоций, когда играешь не соло в оркестре, а соло с оркестром и за пультом – Гергиев, а в зале – композитор.

– Фестиваль посвящен памяти Йоко Ческины. Вы занимались с ней?
– Как с арфисткой – нет. Но в моей судьбе Йоко сыграла огромную роль, она щедро поддерживала Мариинской театр, у нас с ней сложились теплые отношения, она прилетела специально на мой сольный концерт в Петербург, приехала поддержать меня на моем концерте в Карнеги-холле в 2013 году. Было приятной неожиданностью по ее приглашению побывать на арфовой фирме Аoyama в Токио и сыграть несколько концертов на этих замечательных инструментах, незнакомых мне до того. В этом году арфы Аoyama можно будет услышать на наших фестивальных концертах. Йоко невозможно забыть, она словно всегда рядом. Мы часто посвящали ей наши выступления – в Петербургской филармонии, на фестивале в Миккели. Она всегда сидела в первом ряду, всем улыбалась, всех подбадривала.

– Почему, на ваш взгляд, арфа стала женским инструментом?
– Это не совсем так. Но в общественном сознании арфа и девушка слились, наверное, благодаря полотну Левицкого, где воспитанница первого выпуска Общества благородных девиц Глафира Алымова изображена с арфой. Отличной арфисткой была супруга Александра I Елизавета Алексеевна, приглашенные из Европы учителя-композиторы создавали репертуар специально для нее. На арфе хорошо играла княгиня Зинаида Юсупова. В конце XIX века в Смольном арфа преподавалась девочкам наравне с фортепиано и скрипкой. И там одной из учениц знаменитой арфистки Екатерины Вальтер-Кюне была Ксения Эрдели, основоположница советской арфовой школы. (140-летию со дня рождения арфистки будет посвящен один из концертов фестиваля.) Но в это же время в оркестрах на арфе, как и на других инструментах, играли исключительно мужчины. От мариинского арфиста Альберта Цабеля ведут свою творческую родословную все петербургские арфисты, он был учителем Вальтер-Кюне. И в консерваториях в Москве и в Петербурге преподавали в основном мужчины: Мчеделов, Григорьев, Парфёнов. Сейчас арфистов-мужчин не так много, в Петербурге – Артемий и Андрес Измайловы, которые будут выступать на фестивале. Но они – представители династии, у них мама и бабушка – арфистки.

– Вы занимаетесь дома или в театре?
– И там, и там.

– Соседи по батарее не стучат?
– Нам с братом-пианистом повезло. Родители живут в доме Блока, на углу набережной Пряжки и улицы Декабристов, там мы можем заниматься до трех-четырех часов ночи. Соседи с утра лишь интересуются, что за произведения играли и какие будем учить сегодня. Наш кот предпочитает, чтобы я играла вещи, где много глиссандо, он тогда откидывается в истоме и довольно урчит. Если я берусь играть что-то жесткое и немелодичное, он демонстративно выходит в другую комнату слушать брата.

– Возят ли арфы на гастроли?
– В основном возим, но иногда играем на тех арфах, которые арендует театр. У всех оркестрантов свои инструменты, все могут репетировать, когда им удобно, а мне приходится приезжать в зал заранее – настроить чужую арфу и привыкнуть к ней. Перманентный стресс. Несмотря на то что я езжу без инструмента, путешествую не налегке: на каждый концерт, в каждую поездку я везу сорок семь запасных струн, тюнер и ключ для настройки.

– Арфа реагирует на погоду?
– Как человек. Когда погода плохая – и арфа расстраивается, строй плывет, струны лопаются.

– Много ли арфисток в мариинском оркестре?
– Семеро – все примут участие в фестивале. Все мы играем на одних и тех же инструментах, но у всех разное прикосновение, каждый оставляет свой «след» на инструменте, и это чувствуется, когда садишься за него. За нашими арфами следит мастер Антоний Гралак из фирмы «Лайон и Хили».

– Существенна ли разница – играть на арфе XVIII века или на современной?
– Арфы XVIII–XIX веков миниатюрнее. Но уже в XVIII веке арфу снабдили педалями, позволившими менять тональности, тем самым невероятно расширив ее возможности. Первый, кто воспользовался таким инструментом в оркестре, был Берлиоз. Современные арфы – тяжелее, объемнее по звучанию. Вообще, арфа прошла длинный путь, и сегодня играют на кельтской, ирландской, перуанской арфе, арфе валлийской, электроарфе. Все они разные и по внешнему виду, и по размеру, и по технике игры. У нас на фестивале можно будет услышать и средневековую арфу, и эстонский каннель, и, конечно же, большие классические арфы, в том числе ансамбль из десяти инструментов. Приходите!
Беседовала Анна Петрова

Любое использование либо копирование материалов сайта, элементов дизайна и оформления запрещено без разрешения правообладателя.
user_nameВыход