Санкт-Петербург, Концертный зал

Вокальные циклы «Юные годы», «Детская».
«Раёк»


On-line трансляция
К 175-летию Модеста Мусоргского

ИСПОЛНИТЕЛИ:
Эвелина Агабалаева
Элеонора Виндау
Гелена Гаскарова
Юлия Маточкина
Ирина Шишкова
Дмитрий Гарбовский
Динар Джусоев
Артур Исламов
Дмитрий Колеушко
Ярослав Петряник
Илья Селиванов
Андрей Серов
Павел Стасенко
Андрей Тульников
Григорий Чернецов


В ПРОГРАММЕ:
Модест Мусоргский
Вокальный цикл «Юные годы»
Вокальный цикл «Детская»
Музыкальный памфлет для голоса и фортепиано «Раёк»

Модест Петрович Мусоргский – композитор, без творчества которого невозможно представить себе русскую музыку. Так, конечно, было не всегда. В ряду русских художников, да и мировых гениев, у Мусоргского – одна из самых трудных судеб. Но и посмертная слава (может быть, так проявляется некий закон «исторической компенсации»?) – одна из самых ярких. Были в его жизни ярчайшие творческие взлеты и трагические события, которые могли бы заставить надолго замолчать иного, более слабого, художника. Но девиз Мусоргского «Вперед, к новым берегам!» всегда вел композитора к новым вершинам, новым открытиям, вопреки обстоятельствам, мнению о творческом «падении», «угасании», разделяемому не только врагами, коих было немало, но и друзьями. Такова гениальная «Хованщина», венчающая жизнь и творчество мастера. В целом же невеликое по объему композиторское наследие Мусоргского и сегодня поражает как своей широтой, особым, зачастую уникальным прочтением жанров, к которым он обращался, так и, в содержательном плане, глубиной постижения родной страны и народа. «Ковырять чернозем не впервые стать, да ковырять не по удобренному, а в сырье хочется, не познакомиться с народом, а побрататься хочется: страшно, а хорошо!» – писал композитор своему другу, критику В. В. Стасову. Важнейшая черта таланта Мусоргского – его универсальность: он был ярко одарен литературно (достаточно вспомнить тексты многих романсов и либретто «Хованщины» – его можно с увлечением читать как драматическую пьесу!) и как актер-певец, виртуозно играл на фортепиано, по глубине постижения русской истории стоял выше большинства современных ему русских историков…
Справедливо определяя Мусоргского, прежде всего как новатора (в глазах многих современников – музыкального радикала), мы понимаем, как трудно получить художникам такого типа понимание и признание современников. В жизни Мусоргского были и многолетняя ругань со стороны критиков, и гораздо более обидное непонимание друзей-композиторов, соратников по «Могучей кучке», несостоявшиеся издания сочинений и концерты, нечастое исполнение его музыки – в основном друзьями, единомышленниками, немногочисленными почитателями его творчества. В этом ряду – и первая попытка поставить оперу «Борис Годунов» на сцене Мариинского театра. Тогда, в феврале 1871 года, дирекция отказала Мусоргскому: оперу забраковали. Но одним из следствий отказа стало появление уже в следующем году новой, второй, редакции оперы, которая и была с успехом исполнена в Мариинском театре в 1874 году. Непростым был и путь «Хованщины» на театральную сцену: сначала отказ, и только в 1911 году – блестящая постановка Мариинского театра с Шаляпиным в качестве режиссера и исполнителя партии Досифея. С тех пор Мариинский театр многократно и с лихвой вернул былые долги Мусоргскому: в настоящее время это единственный театр в стране и в мире, в концертном и сценическом репертуаре которого все оперные сочинения композитора (в том числе в разных редакциях); в исполнении солистов театра и Академии молодых оперных певцов часто звучит его камерно-вокальная музыка, а в Концертном зале (под управлением маэстро Валерия Гергиева) симфоническая фантазия «Ночь на Лысой горе».

«Юные годы» – собрание из восемнадцати ранних романсов и песен Мусоргского, объединенных самим композитором для предполагавшегося в 1866–1867 годах издания. Немало загадок окружает как само это собрание, так и отдельные произведения, в него входящие. Некоторые загадки усилиями исследователей с течением времени были раскрыты, другие, в том числе возникшие по «вине» самого Мусоргского, – все еще требуют своего разрешения. На титульном листе автографа, ныне хранящегося в Парижской национальной библиотеке, композитор начертал: «“Юные годы”. Сборник романсов с 1857 года по 1866-й». В то же время в отечественной издательской и концертной практике, а отчасти и в исследовательских работах, утвердилось определение «вокальный цикл». В отличие от сборника цикл требует тематического и музыкального единства, чего в романсах и песнях, составляющих «Юные годы», нет. Во второй половине 1860-х годов Мусоргский неоднократно пытался осуществить издание своих романсов и песен в виде авторского сборника, одной из таких попыток и стали «Юные годы». Но при жизни композитора были опубликованы только четыре произведения: «Отчего, скажи, душа девица», «Царь Саул», «Ночь» и «Спи, усни, крестьянский сын».
Ключевым для сборника является слово «юные», то есть ранние. Немалая путаница здесь возникла с датировкой отдельных романсов и песен, часть из которых к тому же существует в двух авторских редакциях. На основании дат, проставленных в автографах самим Мусоргским, исследователями и критиками выстраивалась определенная «иерархия» произведений (ранние – более зрелые), делались выводы о стилевой эволюции и т. п. В действительности Мусоргский, подготавливая сборник, нередко создавал новые версии романсов и песен, оставляя «старые» даты. Скорее всего, в этом проявилось вполне понятное желание автора представить свои ранние вещи в зрелых редакциях, отражающих и возросшее композиторское мастерство, и серьезные изменения в музыкальном стиле. И все же сейчас эти дискуссии и изыскания во многом отходят на второй план. Для слушателя, любителя музыки драгоценно каждое произведение Мусоргского, независимо от времени создания и стилевых черт. Так, например, нередко критикуемые за черты «салонности» романсы «Что вам слова любви?» и «Ах, зачем твои глазки порою» с их открытой, «земной» лирикой – яркий пример другого Мусоргского, о существовании которого, зная только его зрелые и поздние сочинения, можно и не догадываться (еще один пример другого – «Много есть у меня теремов и садов»). Вообще, сборник «Юные годы» впечатляет прежде всего полной несхожестью романсов. Это и широчайшая жанровая панорама: от вполне традиционных жанров (например, «застольной» «Веселый час» и «сельской песни» «Где ты, звездочка?») до никогда не существовавших. Композитор ищет наиболее точное обозначение своих новаторских вокальных опытов (в автографах сохранились различные варианты жанровых подзаголовков): «музыкальный рассказ» («Листья шумели уныло»), «импровизация»/«фантазия» («Ночь»), «этюд в народном стиле» («Калистратушка»).
В музыкально-стилевом отношении в сборнике тот же размах: от ярко русской песни «Дуют ветры…» до «еврейской мелодии» «Царь Саул» и «Песни Балеарца» в восточном духе (фрагмент из неоконченной оперы «Саламбо»). Немало своего рода предвестий: например, возвышенных монологов дьяка Щелкалова, Бориса Годунова, Досифея в «Песне старца» на слова Гете (в переводе Мусоргского); вокальной лирики Чайковского – в романсе «Но если бы с тобою…». Подлинный шедевр и лирическая жемчужина сборника – фантазия «Ночь» («Мой голос для тебя и ласковый, и томный»), существующая в двух самостоятельных авторских редакциях, отличающихся не только музыкой, но и текстом (во второй, оркестровой, редакции Мусоргский свободно обработал стихотворение Пушкина).
Владимир Горячих

Вокальный цикл «Детская» (эпизоды из детской жизни) закончен Модестом Мусоргским осенью 1872 года, но первую из вокальных сценок «С няней» Мусоргский еще в 1868 году показывал А. С. Даргомыжскому. Даргомыжский пришел в восторг и завещал Мусоргскому непременно продолжить начатое.
Вокальный цикл содержит и воспоминания автора о деревенском детстве, и замечательные по чуткости, тонкие наблюдения композитора из жизни его юных друзей (пьесы цикла посвящены А. С. Даргомыжскому, В. А. Гартману, В. В. Стасову, а также Тане и Гоге Мусоргским и Саше Кюи).
Вокальные сценки Мусоргского далеко выходят за рамки реалистических зарисовок ребячьей жизни; в то же время это и не детские песенки, которые предназначены были бы для распевания самими детьми. Перед нами тончайшие психологические этюды, музыкально-философское постижение природы детства. Слова сценок, написанные композитором, выдают в нем замечательного мастера слова (как известно, автора либретто своих опер и текстов значительной части песен и романсов).
Когда весной 1873 года Ф. Лист получил от издателя В. Бесселя в числе нот новой русской музыки тетрадь «Детской», он был, по свидетельству одной из его учениц, немало взволнован. Проигрывая пьесы, повторял: «Любопытно!.. и как ново!.. Какие находки!.. Никто другой так этого бы не сказал…». Столь же восхищенный отклик оставил Клод Дебюсси: «Никто не обращался к лучшему, что в нас есть, с большей нежностью и глубиной».
Иосиф Райскин

Обычно раёк ассоциируется с верхним ярусом в зрительном зале театра (под потолком), куда содержатели театров пускали демократическую публику (студентов, мастеровых), нередко даже бесплатно. Но заглянем в словарь В. И. Даля в поисках другого, нужного нам, смысла старинного слова: «Раёк – переносный ящик с передвижными картинками, на которые смотрят через толстое “брюшистое” (увеличительное) стекло». Модест Мусоргский сопроводил рифмованным комментарием («раёшником») картинки тогдашней музыкально-общественной жизни. Они запечатлели повторяющуюся из века в век борьбу сторонников передового (сегодня сказали бы – «авангардного») искусства и ретроградов, рядящихся в одежды «классиков».
Музыкальный памфлет для голоса и фортепиано «Раёк» создан в 1870 году. Поводом к сочинению «Райка» послужило увольнение предводителя «Могучей кучки» М. А. Балакирева с поста главного дирижера концертов Русского музыкального общества (РМО). Мусоргский живописал ряд сатирических портретов «превесьма важных музыкальных особей» во главе с «преславной» музой Евтерпой, в которой угадывалась покровительница РМО великая княгиня Елена Павловна.
Вначале автор зазывает «почтенных господ поглядеть на музыкальных воевод». Первый из них – тогдашний директор консерватории профессор Заремба «учит, что минорный тон – грех прародительский» и что «мажорный тон – греха искупление». За ним «бежит вприпрыжку Фиф вечно юный, Фиф неугомонный» – музыкальный критик Феофил Толстой, рьяный итальяноман, вальсирующий «в обнимку» с Аделиной Патти («чудная Патти, дивная Патти»). Следом плетется «бледный, мрачный, истомленный» Александр Фаминцын (историк музыки и композитор), однажды уже высмеянный Мусоргским в музыкальной картинке «Классик» как «злейший враг новейших ухищрений». Фанфары возвещают появление «Титана» (Александр Серов) «на тевтонском Букефале» (намек на его вагнерианство). Серов комически представлен пародией на музыку из его оперы «Рогнеда». Гремит гром, но из тьмы, под сладостные звуки цитр в фортепианном аккомпанементе, является сама Муза – Евтерпа – «в венке из роз и лилий и камелий белоснежных»…
В. В. Стасов, которому «Раёк» посвящен, вспоминал: «Хохотали до слез даже сами осмеянные – так была талантлива и заразительно весела, забавна эта оригинальная новинка».
Иосиф Райскин

Возрастная категория 6+

Любое использование либо копирование материалов сайта, элементов дизайна и оформления запрещено без разрешения правообладателя.
user_nameВыход