Брасс-ансамбль Мариинского театра

В ПРОГРАММЕ:
Модест Мусоргский
«Рассвет на Москва-реке» (вступление к опере «Хованщина»), переложение для медных духовых

Симфоническая фантазия «Ночь на Лысой горе»

«Картинки с выставки»

Брасс-ансамбль Мариинского театра создан в 2007 году. Теперь Мариинский брасс представляют 14 участников, работающие в симфоническом оркестре Мариинского театра под управлением маэстро Гергиева. Коллектив активно гастролирует, выступая в Японии, Великобритании, Австрии, Швейцарии, Латвии. Кроме того, ансамбль является участником трех фестивалей, а также инициатором создания Международного фестиваля «Брасс-вечера в Мариинском». Репертуар ансамбля включает как произведения, специально написанные для этого состава (брасс-сюита «Каталина» Алексея Позина и музыкальная пьеса «На вечерке» Олега Облова), так и обработки известных произведений, сделанные музыкантами Мариинского театра Алексеем Позиным, Владиславом Ивановым, Алексеем Репниковым и Глебом Бирюлиным.

 

Партитуру «Ночи на Лысой горе» Модест Мусоргский создал необыкновенно быстро. Из писем композитора известно, что «Ночь» была завершена чуть ли не за десять дней (с 12 по 23 июня 1867 года) «прямо набело, без черновых». Замысел этой программной симфонической картины возник у композитора десятью годами ранее, но вполне созрел под влиянием «Фантастической симфонии» Берлиоза, прозвучавшей в Петербурге в 1866 году.
Программу этого сочинения композитор кратко выписал на титульном листе партитуры: «1. Сбор ведьм, их толки и сплетни. 2. Поезд Сатаны. 3. Черная служба 4. Шабаш». Мусоргский посвятил сочинение Балакиреву, но глава «Могучей кучки» отказался исполнить «Ночь на лысой горе» в концерте, потребовав от автора «упорядочения музыки». В ответном письме Мусоргский тверд и непреклонен: «Согласитесь Вы, мой друг, или нет, дать моих ведьм, то есть услышу я их или нет – я не изменю ничего в общем плане и обработке, тесно связанных с содержанием картины…». Мусоргский так и не услышал «своих ведьм»; дважды он использовал материал этого сочинения – в коллективном опусе кучкистов опере-балете «Млада» и в последней опере «Сорочинская ярмарка». Лишь после смерти композитора «Ночь на Лысой горе» зазвучала в свободной (вольной!) редакции Н.А. Римского-Корсакова и завоевала мировую известность. Оригинальная же партитура Мусоргского долгие годы оставалась невостребованной; лишь в 1968 году она была издана в Москве.
В концерте 18 марта 1989 года на сцене Кировского театра в Ленинграде в рамках юбилейного фестиваля к 150-летию со дня рождения Мусоргского (а до того в Амстердаме) Валерий Гергиев впервые в России продирижировал в одной программе обеими версиями этого произведения – оригинальной партитурой Мусоргского и ее «упорядоченной» редакцией. Слушатели, знакомые с часто звучащей версией Римского-Корсакова, ценящие ее за совершенство формы, отдадут должное и первозданной симфонической картине Мусоргского, ее стихийной мощи, вырывающейся из оков общепринятых канонов.
Иосиф Райскин

Картинки эти – душа вещей!
Борис Асафьев

Фортепианный цикл «Картинки с выставки» сочинен Модестом Петровичем Мусоргским в 1874 году по следам и под впечатлением посмертной выставки картин и архитектурных проектов Виктора Гартмана (1834–1873). Потрясенный скоропостижной смертью своего друга, талантливого художника и архитектора, Мусоргский восклицал в одном из писем: «Горе, горе! О, российское многострадальное искусство!» В разгар работы над циклом пьес он писал В. В. Стасову: «… Гартман кипит, как кипел "Борис", – звуки и мысль в воздухе повисли, глотаю и объедаюсь, едва успеваю царапать на бумаге…» Весь цикл, начатый в первых числах июня, был завершен менее чем за три недели: на последней странице рукописи поставлена дата: 22 июня 1874 года. На заглавном листе рукой Мусоргского написано: «Посвящается Владимиру Васильевичу Стасову. Картинки с выставки. Воспоминание о Викторе Гартмане».
В поисках «души вещей» Мусоргский менее всего заботился о «точной» музыкальной иллюстрации. Его огромная композиторская фантазия черпала в портретах, жанровых сценах, архитектурных композициях Гартмана вдохновение для самостоятельного полета. Это относится и к пейзажным, и к жанровым зарисовкам художника, сделанным во время его путешествий («Старый замок», «Тюильри», «Быдло», «Два еврея, богатый и бедный», «Лиможский рынок», «Катакомбы»), и к эскизам игрушек или театральных костюмов («Гном», «Балет невылупившихся птенцов»). Образы русского фольклора – из сказок, из легендарного эпоса («Избушка на курьих ножках», «Богатырские ворота») – впервые в фортепианной литературе были разработаны с таким совершенством. В упоминавшемся письме к Стасову Мусоргский приоткрыл замысел цикла: «Моя физиономия в интермедах видна». Речь о так называемой «Прогулке» (Promenade) – музыке, не навеянной непосредственно рисунками художника и скрепляющей в единое целое разнохарактерные пьесы. «Интермеды», о которых говорит Мусоргский, то есть «прогулки», ведущие от одного экспоната выставки к другому, пронизаны духом «величайшего сокровища русской культуры – знаменного распева» (Мария Юдина). Вначале «Прогулка» звучит как самостоятельное законченное вступление к циклу, а далее широко и разнообразно варьируется, предваряя новую «картинку», чтобы в финале торжествовать в ликующем колокольном перезвоне.
Иосиф Райскин