Национальный оркестр Капитолия Тулузы

«Послеполуденный отдых фавна» (1894) Клода Дебюсси (1862–1918) носит подзаголовок «Прелюдия к эклоге Малларме». Эклога – в античной, а затем в европейской поэзии – стихотворение на тему о пастушеской жизни, близкое к идиллии и пасторали. Первоначально эклога Стефана Малларме предназначалась самим поэтом для декламации, которую должны были иллюстрировать танцы, то есть это была попытка возобновить античную традицию, когда авлетист (исполнитель на авлосе – античной двуствольной флейте), играя, одновременно танцевал или, по крайней мере, делал телодвижения в такт музыке. Дебюсси, по-видимому, искал в поэзии Малларме ту гармонию, тот синкретизм (то есть соединение искусств), которые были утеряны со времен античности. Но искал Дебюсси в поэзии и другое: он всегда подчеркивал невозможность передать словами ощущения, рождаемые музыкой, тайну, которая, по словам Дебюсси, окутывает подлинно музыкальное создание. А это уже непосредственно перекликается с эстетикой, с литературными принципами Малларме. Для Малларме было важно, в первую очередь, общее впечатление, рождаемое его поэзией – отсюда близость к живописи импрессионизма. Но сам Малларме признал, что музыка Дебюсси гораздо точнее передает его стихи. Вот что он сказал композитору, когда тот проиграл ему на фортепиано (заметьте, на фортепиано, то есть в отсутствии изумительных оркестровых тембров!) свой «Прелюд»: «Я не ожидал чего-либо подобного! Эта музыка продолжает эмоцию моего стихотворения и украшает его болеее страстно, чем это могли бы сделать краски». В 1912 году Вацлав Нижинский поставил для труппы Дягилевского русского балета «Послеполуденный отдых фавна», в котором исполнил главную роль. Дебюсси посчастливилось видеть этот спектакль.

«Огромная симфоническая композиция в новом жанре, посредством которой я постараюсь произвести на мою аудиторию большое впечатление» – так Гектор Берлиоз (1803–1869) охарактеризовал партитуру своей «Фантастической симфонии» (1830) , явившуюся ярчайшим манифестом музыкального романтизма. Автор не полагался на фантазию своих слушателей, приученных к классицистской модели симфонии – от Гайдна до Бетховена. И помимо заголовков частей «Фантастической симфонии» снабдил ее развернутой литературной программой, в которой нашли отражение автобиографические мотивы: история страстной влюбленности молодого композитора в приму английской театральной труппы, гастролировавшей в Париже – ирландку Гарриет Смитсон. Внимательный слушатель, следуя программе, не упустит подробности сюжета этой музыкальной «новеллы», блистательно воплощенной средствами симфонического оркестра. Центральный образ симфонии, ее idée fixe – тема возлюбленной, цементирующая весь симфонический цикл. Она предстает в разных обличьях – от мечтательного абриса прекрасной любимой женщины в первых трех частях, до гротеска и карикатуры – в двух последних. «Фантастическая симфония» впервые прозвучала в Париже 5 декабря 1830 года под управлением автора.

Жак Ибер (1890 – 1962) – видный французский композитор первой половины ХХ века. По-французски элегантную, мастерски отточенную музыку Ибера отличают ясность и стройность формы, гибкая и прихотливая ритмика, изящная, подчас орнаментированная мелодика, красочная инструментальная палитра. Ибер склонен к музыкальной буффонаде, к остроумной, на грани эксцентричности, шутке; его излюбленные жанры – сюита и дивертисмент. Иберу удается сочетать в своем творчестве импрессионистские и неоклассицистские веяния, влияния Дебюсси и Стравинского, композиторов «Шестерки». Сказанное в полной мере относится к Концерту для флейты с оркестром (1933). Знаменитый виртуоз Марсель Муаз, которому Концерт посвящен, впервые исполнил его в Париже 25 февраля 1934 года. Несмотря на ярко выраженный виртуозный характер, произведение проникнуто светлым лирическим настроением. Музыка отличается стремительностью движения, обилием в партии солиста прихотливых мелодических фигураций.
Краткое четырехтактное вступление предваряет бойкую энергичную главную тему первой части Allegro, которую начинает флейта и «договаривают» струнные. Вторая тема сонатного аллегро, лирически более теплая и выразительная, точно также появляется сперва в партии солирующей флейты. Темы подвергаются рельефной и увлекательной разработке. Во второй, поэтически одухотворенной части Andante, мелодия солирующей флейты парит над засурдиненными струнными. Концерт завершается финальным рондо Allegro scherzando, пронизанным синкопированными «джазовыми» ритмами. Финал концерта с виртуозной сольной каденцией – вызов флейтистам, тест на мастерство, нередко используемый в Парижской консерватории в качестве конкурсной пьесы.

Иосиф Райскин